Она бежала ко мне по корридорчику бабушкиного дома
с криком: "Па-пу-ля". За это можно все
отдать: уезжать, возвращаться, терпеть, давать
обеты...
Моя маленькая беленькая девочка...

Мы вернулись. "Точка С" достойно отыграла в Москве и
поехала на концерт 27-го в Киев.

Саратовская-знгельская группа "Точка С" с
текстами Алексеева и Сокульского десантируется
впервые в Москву, где примет участие в концерте
дебютантов "Фотоувеличение" перед матчем
Словения - Россия. Происходить все будет на
Земляном валу в "FM-club" в 20-00. Кто
может - поддержите моих ребят. Уверен, что не
пожалеете.
2. Меня не будет до 25-го. Мы поехали болеть за
пляжную сборную России в Эмираты. Игры в группе
16, 17 и 18 ноября, а если повезет, дальше
по-олимпийской 20, 21 и 22-го ноября. Матчи со
сборной России должны показывать по РТР-спорт.
Смотрите!

Точка С

Группа «Точка С», играющая трэд-рок в духе
Lynyrd Skynyrd и Black Crowes, появилась в
Саратове год назад. В своей музыке команда
отталкивается от «классического» британского рока
60-х и традиций знаменитого саратовского рок-клуба
80-х, прославившегося на всю страну.
Концептуальность подхода группы к своему
творчеству заключается в том, что все их песни
написаны на стихи известных саратовских поэтов -
Андрея Сокульского и умершего год назад Игоря
Алексеева, поэзию которого высоко ценил Андрей
Макаревич.
Каждому из участников коллектива - Роману
Ворстеру (вокал), Александру Кудиярову
(бас-гитара), Алексею Семину (соло-гитара) и Игорю
Елизарову (барабанщик) пришлось в жизни несладко,
музыканты посмотрели ее «изнанку».
Елизаров, он же «Петрович», работает
смотрителем на кладбище и может часами
рассказывать о «календаре смерти», самоубийцах,
«сердечниках», наркоманах и прочих умерших.
Кудиярова в группе прозвали «Веселым молочником» -
он работает шофером на машине, развозящей по утрам
молоко в разные районы города. Семин — программист
и к знаменитому футбольному однофамильцу не имеет
никакого отношения. С футболом же свою жизнь
пытался связать Ворстер, но сыграв восемь игр за
городскую молодежную команду, получил травму
колена, и оставил спорт, с головой погрузившись в
музыку. Вокал Романа напоминает голос канадца Чада
Крюгера из NikelBack.
Любовь к музыке и талант передались Ворстеру по
наследству: его мама была скрипачкой, а отец играл
в местечковой рок-группе, ведя настоящий
рок-н-ролльный образ жизни. «Папа умер в возрасте
Христа от остановки сердца», - рассказывает Роман.
- Это трагедия моего отрочества. В результате моих
переживаний родилась песня «В небо» - в ней все,
что я чувствовал и чувствую до сих пор».
Свой музыкальный материал группа «Точка С»
оттачивала на репетиционной базе в Энгельсе,
городе, где, как известно, делают самые худшие
барабаны в мире. «С энгельскими барабанами ничего
нельзя сделать. Звук они дают очень плоский,
звенящий, и дребезг, призвуки всякие, как по
пластмассовым канистрам стучишь, - говорит
фронтмен группы Роман Ворстер. - Часто к ним
прилагаются какие-то тарелки, толстые и тяжёлые,
как утюги. Звук у них, как у кастрюлек. Мы
ненавидим эти барабаны!»
Помимо своих барабанов нелестно группа
отзывается о гламуре, пафосе и неискренности.
Лозунг «Будь естественным!» стал каноническим
правилом и четко прослеживается в стиле одежды
«Точки С», в поведении музыкантов и в манере
общения. «Наша музыка для простых людей», -
говорит Ворстер. – «Трэд-рок одинаково звучит как
в Оклахоме, так и в Саратове. В этой музыке есть и
романтика, и безумный драйв».
Услышать песни коллектива можно пока только в
живом исполнении – у группы нет альбомов, но есть
куча материала для них, и в настоящее время «Точка
С» готовит к выходу первый макси-сингл «Сапоги»,
релиз которого намечен на начало декабря 2009
года. Композицию «Сапоги», написанную на стихи
Игоря Алексеева и ставшую главной темой
макси-сингла, смело можно назвать будущим хитом.
«Не натужная вещь. От души, а не чтобы старательно
продемонстрировать глубину своих глубин и поэтику
своих поэзий, как это у некоторых бывает. Легко и
по существу. То, что надо», - так охарактеризовал
«Сапоги» писатель, журналист и драматург Дмитрий
Миропольский.
«Удивительно, но все важные для нашей группы
слова начинаются на букву «С»: Саратов,
Сокульский, «Сапоги», - подмечает фронтмен группы.
– Еще и слово «рок» в русском понимание означает
«судьба». Все это отражено в названии группы.
«Точка С», точка нашей судьбы».

Дополнительная информация: +7-(495)-961-24-20;
+7-(916)-343-54-20 (Анастасия Скрябина
skryabina@kushnir.ru «Кушнир Продакшн»)

Можно надеяться, что мы успеем завтра. Завтра
поздравить Катю с тем, что она сегодня стала
бабушкой? Хорошо, что я угадал со звонком, но
Москва огромна - доехать, увы, не успел.
Время ускорилось в трассирующие дни с
редкими встречами друзей. Иногда не выходя из
машин. Не выходя обнимать не удобно. А на Руси еще
целовались три раза. Фиксировали свою
предрасположенность и открытость. Вирусы что-ли
были попроще, люди ли, которых было значительно
меньше…
Теперь мы в приветах на сайтах и по
телефону, но взрослые мужчины (в отличие от
женщин) долго не о чем трепаться не умеют. Или не
хотят.
Я опять вспомнил, что очень хотел увидеть в
столице друга, но дела, вечерняя усталость, первый
мокрый снег… Сам виноват!
А вот с Ромкой успели, обозначили машины на
перекрестке. Кажется, рядом, в городе, а несколько
месяцев прошло. Еще одно лето. Поговорили и, как
дети похвастались фотками на телефонах. Он –
огромными добытыми сазанами, я – улыбающейся
девочкой. И в путь. Разъехались. Он – в далекую
Канаду, я – в жаркие Эмираты. До встречи. Приветы
родным и близким.
Серега с образцами красивейшей вышивки
добрался к вечеру до моего дома.
- Ух!!! Чая?
- Нет, Андрей. Мне совсем некогда. А что это
у тебя на диване?
- Архив Вовки Чванова. Ты его знал?
- Еще как. Мы с ним знаешь, как по-юности
спорили? А почему «знал»?
- Умер Вовка. Год назад. Но ты беги, беги.
Мы потом поговорим.
- Мы успеем.
- Ладно.

Вчера провел весь день дома и успел разобрать
поэтический архив моего школьного товарища -
Володи Чванова. Если бы не простуда - все так бы и
лежало, а так впереди статья и подборка о нем, об
этом рыжим и добром человеке. Только сегодня
нужно мне выйти на работу, а Вова опять подождет -
теперь ему не к спеху...

Коку (соску) у нее по легенде отобрал мифический Бабай, но она уже
месяц каждому члену семьи объясняет: "Кока Бабай", т.е. -
будь на чеку, и (или) есть нечто выше нас.

- возьми где-нибудь из середины своих чувств?

- где это – где-нибудь?
я до сих пор у тебя учусь
использовать попутный ветер
держаться свободных пространств
не забывать про историю предков
метко
сейчас работают только снайперы
из серии заказных убийств
по лестнице вверх ведущей вниз
вскарабкивается мое любвеобильное детство
ты говоришь, что найти средство возможно
если не кушать вино
и не копаться дотошно
в правде, которой, собственно, нет
что ж расскажи, что у нас на обед?

снег – это буквы белесые
может быть «ж», «ю», «щ»
ты до сих пор в плаще
стоишь, напротив
и не узнаешь
тогда я кто ж

мелкие
буквы не долетают, увы, до тебя
виной тому плащ
и сопротивления мощного хрящ
судьба, чтоб русская, которая наперекор
ты успокойся
снег ищет простор

вор
не находит другого места
ты теперь – как невеста
а когда он попадает в глаза
я вижу, что возникает слеза
счастья

снег – это люди, которых уж нет
ты говорила, что знаешь секрет
и исходя из знаний его –
снег, как причастье

если ищешь, кто бросил тебя –
то это не я
не умея толком любить
я также бросать не умею
коченею, молчу
на ледышки из снега глазею
вот и здрастьте -
начало великого чуда опять прогалдели
этот шорох дорог
эти первые мысли метели

если ищешь начало дороги
то вряд ли со мной

Увидел сына спустя три недели – заболел. Выглядит
Данила хорошо, но свою голову ему не пришить, и
мыслями своими не достучаться. Давно. Было ли
иначе? Было, но уже плохо помню. Старею, блин.
Болею, блин. Но, если по делу – все-таки прямая
связь.
В поле, как лупа висит Луна, всматривается. Ноги
мерзнут вечером, а плечо болит по утрам. Где-то
кого-то жестко встретил. Или он меня? Болит ли у
него правое плечо? Раз у меня левое.
Встал, просмаркался, увидел тень в зеркале, и
можно идти дальше. Куда? Без него…

Десять тысяч знаков за одно стихотворенье. Или песню. Мои рябята из
"Точка-С" на днях десантируются покорять Москву, и мои новые
убийственные строчки им не помешают.
Десять тысяч знаков и один парус вокруг света. Тут цена другая - все
знаки!

Проще смерти и золота ничего нет.

У них, в параллельном обществе не совсем понятных
нам людей, сегодня праздник.
Среди них у меня есть товарищ, который на моих
глазах растет, двигается по службе, но я абсолютно
не понимаю – как он там.
А еще один в гражданской ходит к нам регулярно
вечерами слушать литературные чтения. Правда в
последний раз, женщина, которая была с ним,
напилась водки и всем мешала. Но женщины
напиваются не только у ментов.
Вчера под размышление и информацию из
приемнику (там рассказывали, что капитан – «мент»
выдал в Инет часть служебной внутренней
гадости-кухни, и тут же был уволен) я проскочил
поворот и выехал к новому мосту. Пересекать
сплошную самостоятельно я не стал – подошел к
дежурному. «Извини, задумался. Дай, брат,
развернуться». Он не брат, не друг – он мент.
Дальше были шесть километров на левый берег, шесть
– километров обратно на правый. Спасибо, дядя за
дурное чтиво закона.
Вечером в перемещение за родителями,
возвращающихся из театра, на перекрестке от меня
лихо ушел на красный бешеный автомобиль. Откуда не
возьмись за ними в погоню ударили менты. Чувства
мои были смешанные.

Раньше я в Москву летал. Иногда по два разу в
неделю. Но интенсивность с годами снизилась, а
огромный город мне окончательно стал чужд. И в
редкие посещения столицы, я пересел на поезд.
Но не в этот раз. В этот раз не складывалось по
времени. Примерно, сотая встреча «Арт-системы»,
перенесенная дважды из-за моего отсутствия
обязывала полететь утром на Яке. Летать на
самолетах я в целом не боюсь, но раньше утренним,
я старался пройти тихонечко мимо трети знакомых в
яковском стоместном брюхе. И добить дремотой
ночное вскакивание на будильник. Иногда я просыпал
даже касание колесами земли, но не в этот раз.
Говорят: привычка – вторая натура. Привычки летать
не осталось. Мы говорили часок с товарищем, а
потом я чуть понервничал отжимом "ноги на
тормоз" при приземлении. Все прошло хорошо, и
мы побежали а в разные стороны по Москве.
В большом городе нужно иметь точное
позиционирование дел и места. Тогда легче. Я вошел
утром в "контору", и вышел, отпахав над
бумагами и общими идеями по проекту, лишь в
вечерний город. Пошел первый крупный снег. И те
люди, что не одели синие гриппозные маски,
улыбались мне. Первый снег все-таки раз год. И
Москва вечерняя суетная, последеловая, в пятничный
вечер была невероятно красива. И церковь у
Павелецкого заиграла в колокола.