- А трудно же писать одновременно в двух жанрах?
- Невозможно! Проза - это, как пойти и сетью рыбу наловить. Ходи,
собирай всё что попалось.
- А поэзия?
- Удочкой по горной реке форель ловишь. Да не всякую, избирательно...

Год за два я уже прошёл. Мне кажется, что я уже
прошёл - год за три, за четыре и за пять. Хотя кто
знает?

Ночная тишина может, если не убить, то сплющить.
Мучительное медленное падение снега за окном
тёмного города. И вдруг скрипнула первая дверь,
пополз к кому-то ранний лифт, послышались
сдержанные голоса. Наконец-то...

Начал разбирать залежи документов. Съездил к
"великому русскому..." за продолжением
диалога (беседа вторая). Потренировался час в
зале, проиграв в настольный теннис трижды чемпиону
клуба. Заехал за сыном и вместе с ним сначала на
встречу с художником в кафе по моей новой книге,
потом на стрелку с одногрупницей, заняв ей на
свадьбу дочери немного денег, а затем в хибару
художника Солянова - навестить и принять почту в
Москву. Приехали домой, поработали на компьютере,
поели, сын сходил к бабушке и я его отвёз обратно.
Вечер я провёл на телефоне, в ванне, временами у
телевизора; к ночи к испугу, а потом и к
любопытству Степана Джонленновича, первый раз
развели камин, у которого я и заснул... За окном
впервые подморозило лужи , а утром пошёл снег.

День седьмое ноября... снег, знамёна, холодная водка в подворотнях с
конфетками. Не помню!

- А.Сокульский и А.Руфанов - эти парни мне
порядочно надоели.
- Какой ты - надоели. Основной массе приходится
с одним собой всю жизнь париться.

Иногда наступает такой дурацкий момент, когда тебе
не нравится всё, абсолютно всё, что ты сделал до
этого. И тогда (а лучше раньше, загодя) ты должен
определиться: замереть на время, переждать,
успокоиться, или встать и неожиданно для
окружающих начать движение, в кажется, совсем
другую сторону...

Снег пробился сегодня, начав мелким градом, через
нудный дождь и холодный ветер.. Ненадолго. Можно
было и незаметить. К тому же он скоро вернёться
по-серьёзному и успеет нам до смерти надоесть. Но
это был первый.

Был у одногодки по приглашению первый раз в
гостях. Дом на берегу Волги - из бани можно
выпрыгнуть, при желании. По уму всё. Отыграли пару
часов в настольный теннис, сели разговаривать за
чаем на кухне, обмолвились о желаниях - не
желаниях. Хозяин, после рестуктаризации бизнеса в
этом году, стал почти свободен от деловой
нагрузки. Да и не хочет он, не понимает зачем
больше зарабатывать.
Среди наших, обеспечивших себе гарантированную
безбедную старость, первопроходцев нового русского
бизнеса, стремительно растёт прослойка уходящих на
"заслуженную пенсию" в сорок-сорок
пять-пятьдесят... Они продолжают путешествовать по
миру, предоваться и расшырять свои увлечения, учат
языки, занимаются своим здоровьем... и
минимизируют всякую деловую активность.
Ни в коей мере не осуждаю и не ставлю ярлыки
типа "рантье", понимаю и знаю какими
перенапряжениями в боях всё каждому досталось,
хочу отметить одно: долгоиграющие японцы
добиваются смещения пенсий подальше к семидесяти,
а мы её ждём порой, как манну небесную. Хотя
деньги, наверно, имеют значение. Имеют.

04.11.05 г. "Данилу зацепили-побили у бабушки во дворе. Страх
страшного города. Туманы..."
04.11.06 г. Туман пришёл по воде ближе к шести. В пять часов его ещё
не было. В семь он наполнил собой город и два-три часа держал его в
своём плену...

05.11.05 г. "7-й кабинет, 7-й номерок... и двухчасовое
выдёргивание зуба"
05.11.06 г. У врачей стоматологов и в кабинете номер семь я почти
прописался. Разница сегодня в местонахождении опухоли на лице: в
прошлому году была на правой щеке, сегодня - на левой...

Я начал писать большой материал с Игорем
Алексеевым. Это то-ли интервью, то-ли беседы обо
всём. Я давно собирался, а на неделе заехал в
магазин, купил хороший диктофон и наметил около
пять разговоров-тем: биография, твочество своё и
других, тема города-страны-эмиграциии и тема
"трамвая живых" и мёртвых.
Мы устроились удачно на втором этаже дома Игоря,
а через час разговоров (которые нас порядком
измотали) выяснилось, что мы с трудом пробились к
Игорю шестнадцатилетнему. А также попутно я допёр
о двух,как минимум,вещах. Первая: когда глубже
копнёшь, то отчётливо понимаешь, что о товарище,
ты кроме творчества почти ничего и не знал раньше.
Вторая: интервью брать невероятно интересно и
сложно эмоционально - как будто чужую жизнь
проживаешь вместе с ним вновь.

Почти случайно вспомнив про билеты, мы всё-таки
рискнули со своими болячками вылезти на концерт.
Белый высокий зал консерватории и
"Ленинградский Диксиленд" оказались
несочетаемые очень: звук от рояля тонул в углу,
микрофоны выдавали искажения... Да и завести
публику в море света и на фоне классических труб
органа не так-то и просто. Диксиленд правильней
лабать на маленьких тесных сценах портовых
городов, где-нибудь в Америке. И белых музыкантов
должно быть не много - в лучшем случае один, для
цимуса.
Но восемь мужчин почти что во фраках всё же
пытались нас и себя разшевелить. И особенно тащил
свои партии единственный молодой на флейте. И
бесподобный дяденько на банджо...
Мы, как получается в последнее время,
дождались перерыва и ушли, опять оставив в зале
свои зияющие пустые кресла. Мы не хотели обидеть
музыкантов, просто разболелись зубы.
Я называю нас теперь "зрителями первого
отделения".

В максимальной фазе диверсифицированности моего
бизнеса лет шесть-семь назад, у меня было четыре
рабочих стола в разных местах города. Я даже
иногда успевал сесть за каждый из них по два
раза... в день.
Сейчас у меня одна небольшая компактная
комнатка с хорошим креслом в десяти минутах от
дома. Но главный мой кабинет ещё ближе. Всего-то и
надо, спустить ноги с дивана, выйти из спальни,
пройти наискосок зал и оживить компьютер. Это даже
не кабинет, а угол. Мой рабочий угол над большой
рекой...

Институский друг позвонил в шесть утра, зная мою
привычку писательствовать пораньше. Друг позвонил,
когда я наконец-то заснул в зубных и душевных
мучениях.
Бег к телефону по ночной квартире, просыпаясь
и вспоминая такие же недавние ночные звонки -
сообщения про отца, про бабушку...
Друг позвонил, пьяненький. Поговорили. Все
живы, здоровы. Какое счастье!

Я не о сэксе. О нём в следующий раз.
За двадцать лет я написал по случаю, по желанию,
между делом сборник "Четыре квадрата"
(он из четырёх книг в книге, но книга-то
получилась одна). За последующих три года, после
выхода "Квадратов", я написал ещё четыре
книги стихов (прорвало в боли)... И взял паузу,
прекрасно уже понимая, что нельзя ждать какого-то
прихода, вдохновения, а необходимо просто выделять
каждый день время и работать. И это, возможно,
главное для чего ты здесь.
Вчера, собираясь на презентацию к Игорю
Алексееву в Паб (не мог же я с пустыми руками),
сел и сходу закончил "Осенней молитвой"
цикл, начатый аж зимой. Прочитал её одну, сырую,
запнувшись с листа... и услышал привычное, но
неожиданное: "Браво".