Поиски времени для сна, с появлением маленького
ребенка, приобретают периодически первостепенное
значение. И сон будет найден, и ребенок вырастет.
А как же иначе?

Стоимость многих старых документов (в отличии от
картин) у обычного человека стремится к нулю.
Разбираю свои залежи документы, ежедневники,
фотографии. Килограммы архива: подготовка книг,
вырезки...
Кто их будет читать без меня? Кому они будут
нужны? Детям? Если у них все будет хорошо, то они
когда-то создадут свои архивы и возьмут с собой по
паре моих фотографий. И стоило ли так стараться?

Иногда интересна простая, правда, бытия –
необычный поступок, красивый жест, трудовой гол…
Вчера приснилось, что лечу над серебряной
водой большой реки. Точно осознавал, что это река.
Скорее всего, Волга. А эффект серебра взялся,
наверное, от лунного света. Откуда ещё может
взяться такой оттенок воды? Так как я летал за
жизнь во сне считанные разы, то решил, что событие
уместно будет зафиксировать. Ведь я описываю
только факты…

(из цикла «Вещи»)

чтобы открыть новую книгу
надо другую закрыть
у меня это не получается
я оставляю открытые книги везде
книги, как стая чаек
хлопают крыльями на сквозняке
но не взлетают
не могут

- А вот по поводу Сталина никакого плюрализма…
- Почему?
- Очевидно, что Россия была бы другая. Нас
было бы в полтора-два раза больше. Дедов своих
многие бы знали в лицо. Дед в русской общине был
олицетворением мудрости, а тут их не стало -
дедов-то.
- Из-за Сталина?
- Из-за этого гада.
- А, допустим, про Петра, что скажешь?
- С Петром другая ситуация.
- ?
- Он далеко…

- А может, ты больна временем?
- А ты такие болезни встречал?
- Еще не встречал, но может?
- А ты сам не пробовал подключить к ситуации
сердце?
- Мое сердце? Оно не выключается. Хотя лучше его
вообще вывести из проблемы.
- А если не вывести то что?
- Лечить замучаешься. Если это вообще лечится?
- Хорошо – я больна временем. Тебе легче?
- Теперь нет.
- И кто из нас сложный?
- Наверное, я. Наверное, мой язык. Но я не
хотел...
- Я знаю.

Стали приходить по почте письма о том, какой
нехороший хозяин литературного сайта «Литсовета» –
Александр Кайданов. И в рейтинге он (Лазарчук)
первый, и лучшие фразы и мысли чаще других
выбирает свои. А что вы хотите? А вспомните, где
вы живете? Человек сделал литературный портал. Сам
явно не без способностей (во всяком случае, в
сравнении с уровнем авторов сайта, которые пришли
и остались). Вот и забавляется он по-принципу: «Я
– царь. Не хотите – идите в другое королевство».
Благо свобода выбора интернет пространства ещё
позволяет. Ну не стали бы многие из нас на его
месте, наверное, так делать. Проявили бы некоторое
большое терпение к окружающим, интеллигентность
определённую. Но тогда же мы бы, почти, забыли про
Кайданова, а жить в забытьи невероятно скучно. Не
для того же здесь многие появились. Не для этого
автор делал свой сайт. «Ругайте, выпендривайтесь,
но не забывайте про хозяина. Не нравится –
уходите. Останутся другие девять-десять тысяч.
Придут новые...» Не уместно вспомнился ранний
Вознесенский: «Придут другие – ещё талантливее, но
это будем не мы – другие…»
К чему это я? Скучно мне стало здесь без Игоря.
(Справка: Игорь Алексеев за год работы возглавил
на «Литсовете» общий рейтинг авторов и держался в
значительном отрыве до тех пор, пока сам не
попросил Кайданова обнулится. Его примеру
последовали другие. Теперь многих из них крайне
сложно разыскать в частоколе желающих просто
присутствовать.) Игорь, своим бурным
темпераментом, всегда подчеркивал мне в
необходимости участвовать в разных форматах. Я
после длительного сопротивления – затягивания
согласился. Он, как друг, переживал мое (в его
понимании) медленное восхождение наверх. Я
успокаивал: «Ты же сам сбросил рейтинг». «У меня
другая ситуация, - говорил он в ответ. Надо быть
на первом листе, в полсотни.» «Зачем?» «Надо»
Слава Богу, мое восхождение на первый лист
произошло на пару недель раньше его смерти. Не
знаю почему (наверное, я суеверный), но я боялся
этого совпадения. И теперь мне без разницы –
сбросить или оставить, присутствовать или уйти. К
тому же я то знаю здесь несколько авторов, которых
мне интересно читать. Благодаря сайту появились
новые знакомые, были очные встречи, выступление в
Питере. Спасибо тебе за это – Александ Кайданов.
Искренне. А вот сайт ваш, моё субъективное мнение,
потихонечку начинается вырождаться. Там где нет
справедливости - литература не живет. Особенно в
это стране. Особенно в этой.

Вчера вечером показанный, часовой фильм о моём
друге – Игоре Алексееве, опять оставил столько
недосказанного, что… надо быстрее писать
воспоминания. Надо писать правду. И пока есть силы
– кровь не продавать. Фильм у авторов получился
большой и хороший. Я в конце плакал.

- Жизнь – это длинная-длинная дорога к себе.
- А смерть?
- Не знаю. Но только разгонишься и все.
- Что все?
- Уже умирать.

А-р-р-р-и-н-а – бу-дем а-р-р-р-а-ть?

Желторотые птенцы, но... красноротые младенцы.
Образ не столь красивый и потому, наверное, не
используемый...

Двадцать три года назад, забирая жену и сына из
роддома, я помню, что очень боялся за то, как я
его довезу. Как не расплескать этот мелкий кулёк
на ухабинах до дома? Эмоционально, сын казался мне
дрожжалкой с невидимым стебельком позвоночника
внутри.
Зайдя в роддомовский бокс сейчас, я подумал:
«Как такая большая девочка умещалась у тебя в
животе?» Какие разные реакции. Почему? И что из
того, что я стал значительно старше?

Сын попросился взять его с собой. И вот мы стоим
вместе под окнами роддома. Я не сразу включаюсь,
что так же стоял двадцать три года назад, когда за
стенами плакал он. Помню, что я был горд и казался
себе очень взрослым. Мне же было почти двадцать
три. Право, день сурка. Как говорим мы теперь
вслед за американцами. Фильм вышел позже рождения
моих первых детей? Но кое-что изменилось. Меня
впускают внутрь, и я иду по коридорам и слышу, как
из боксов (в роддоме почему-то не палаты, а боксы)
пищат малые и глупенькие детки и неосознанно
просят молока, тепла, защиты… Вот и моя
красненькая, с ямочками, родная…
Кое-что изменилось. Одежда, машины, появились
мобильники. Поздравления с рождением Арины давно
уже пришли, а сегодня, партнёр по команде строчит
из Анапы, как наша с ним команда бьётся за третье
место в малом финале Кубка России. «1 тайм 2-3.
Оба Сова». «2 тайм 3-3. Комар». «3 тайм 5-5.
Комар, Глухов». Последнее приходит, когда я уже
еду с сыном и тещей Таней из роддома. Я
останавливаюсь, читаю. Какое сейчас это имеет для
меня значение: победят – не победят? У меня дочь
родилась! В жизни все имеет значение? Я жадный?!
Дрынькает телефон. «Пенальти». Я жду. Мы ходим по
магазинам в поиске торта. Я жду. Мы ищем нужный
проулок в упорядочном и чистом Энгельсе - родине
моей любимой, родине моей младшей дочери, родине
моих ребятишек из группы «Точка невозврата». Что ж
я все в одну кучу? Я нервничаю, набираю номер.
Молчание. Значит, проиграли. По пенальти обидно.
Очень обидно. Звонок. «Пляши. Мы выиграли 5:4.
Лёня потащил «мертвый» из угла». Ура, мы
обнимаемся с сыном. Я, право, ненормальный. И день
сурка…

Некоторые безумные люди борются не только за свое
настоящее и будущее, но и за правдивое прошлое.
Зачем? Его все равно исказят!

Неужели к семидесяти я буду так же любить землю,
что всё остальное будет не так интересно. Земля
тянет. Всякие там цветочки только заманка. Земля
тянет...