Если бы не вопросы безопасности, мне кажется, я
мог бы проехать по его ночным улицам с закрытыми
глазами...

Некоторые лица настолько примелькались, что хочется спросить их :
"Вы кто? Вы из этой жизни, из предыдущей?..."

Я забрал его ранним воскресным мокрым осенним
утром. Мы проехали пруд, лес, открыли форточки и
увидели с высоты птичьего полёта наш город. Если
бы не появившиеся в ближней перспективе дурацкие,
застроенные по всем его холмам, убогие гаражи и
несколько дымящих труб, то можно было бы выйти и
крикнуть: "Вот он красавец, присевший на
могучей и полноводной гренд рашен риве..." Да
и так очень хотелось.
Я обыскался в последние дни, в поисках своего
продолжения "Июльского полнолуния" на
фоне вечерней огромной небесной хозяйки, и также
диска с фотками друга. На фотографиях запечетлена
по разному и красиво, наша река и на них, я уже в
сентябре написал свою новую инсталляцию
"Диалоги с сыном".
Реальный диалог наконец-то состоялся сегодня
утром и я понял к чему эти длинные поиски. Впереди
предстоит озвучивание в студии
"Диалогов..." на два голоса: я за отца,
а сын за сына.
День только начинался. Медленно, но верно,
прекратил свои происки уставший дождь.

- Хорошо у тебя с мистикой получается, - сказал
Игорь и активно похвалил мою "Маску".
- Там мистики нет - только факты.
- Я понимаю...
Мистика началась повторно, после того, как я
спустя два года, принялся освежать и
опубликовывать на "Литсовете" своё
"Июльское полнолуние". Кроме, уже
вывешанной на личной сайте давно и с трудом,
первой главы, все остальные материалы, оказались
неожиданно утеряны. Последующие главы не нашлись
не на новой, не на старой квартире. У сына в это
же время сломался компьютер...
А вчера днём, возвращаясь с тренировки, я
получил шоковую терапию от ситуации с маленькой
девушкой, практически выскочившей из маршрутки под
колёса моего джипа. Свежие тормоза, мгновенная
реакция и, безусловно, случай спасли нас, но и
заставили припомнить, что два года назад пока я не
отступился от "Полнолуния...", подряд,
усиливающейся очередью, случались подобные и не
очень-то объяснимые вещи.

Ты встаёшь всё в те же шесть утра, но всё сложней,
всё глубже, цепляешь темноту, и чужие сны ночи.

Игорь приехал, через неумолкающую последние недели
боль, к ней на работу в студию, где вчера вечером
творил божественный джазовый "Модуль"
маэстро Виницкого. Он не мог не приехать: так
совпало - у его Тани было день рождение. Он
отсидел одну или две мелодии, и его увезли
обратно. А Таня, после того, как я немного опоздал
после перерыва, отвела меня в продюсерскую и
показала на новые стопки со словами : "У меня
сегодня двойной праздник - книгу Игоря
привезли". "Трамвай живых"
Алексеева (книга года, достояние Саратова и
русского мира...) посвящена Тани Деевой. А без
таких, как Татьяна, России бы давно не было. Я
убеждён!

В одну сторону за тёмными коридорами ещё более
тёмные и ночь. В другую - пока брезжит свет. Самое
интересное, что не очень важно куда идти - главное
твоё желание выйти.

Во всём виновата маска, купленная где-то в
джунглях Таиланда или Цейлона. Сейчас не
припомнишь. Яркая, многоцветная, улыбающаяся, она
явно сразу фонила. Мало ли! По-молодости они не
удержались - оставили её на стене у входа в
уютной, и кажется изначально, православной
квартиры. Привезённая издалека, маска жила в ней
своей автономной и почему-то рассогласованной с
другими вещами жизнью. Надо сказать, что вступила
в свои права она не сразу, но фон всё больше
проникал везде, даже в их дальнюю комнату. Фон
стелился ужасами, на так... до и не отвоёванного
их радостью балкона. Маска постепенно выморачивала
и убивала всё вокруг.
Он, прозрел и понял это слишком
поздно. Он вернулся в свой дом, спустя мучительные
годы, нашёл страшноулыбающуюся маску на
замусоренной лоджии и облегчённо отнёс её двумя
пальцами на улицу. Что-то хрумкнуло при её падение
в пустом мусорном баке. Жизнь ещё продолжалась
вокруг. Он сел за руль, влючил, изъеденный до дыр
"Иглз" (раньше где-то они весёлые так
говорили), втопил по-возможности в узких улицах
города газ, продолжая при этом
замкнутый-закодированный на повторениях думать:
"Может стоило её сжечь? Кто бы знал или
предупредил, что какая-то маска? Смешно. Хотя,
если напрячься, то можно вспомнить о тихом шепоте
в ухо в самолёте по прибытию: "Оставь её
здесь. Не бери." Юные были, не слушались. Да
и сейчас никто мне не поверит. И ведь может легко
повторить нашу ошибку. И не дай наш Бог,
повторит!"

Лишние проблемы вызывают повышенный кайф. (Не
вылетели бы ушные перепонки, не разорвалось бы не
вовремя кусочками сердце, не исчезла б рука,
подающая воду к сухим губам...)

Вечер Арт-системы вчера традиционно прошёл в Пабе.
На фоне проецирования, непрекращающихся спортивных
событий на большом центральном экране, выступали
поэты и барды местного разлива. Вёл свою
многолетнюю затею, осунувшийся, усталый, но
ироничный, мой друг и поэт - Игорь Алексеев. О
Игоре потом и много отдельно, а сейчас хотелось бы
только отметить кадры наложения: поэты у микрофона
и на их лбах и лицах перемещающиеся фигуры,
мячики... На одном лбу очень долго и выразительно
горела цифра "2".

04.10.06 г. "...вчера я наконец "продышал"
сердце."

Россия (да и весь мир) всегда имеет больше поэтов,
чем хочет их прокормить. Если бы прокормки
неожиданно стало больше, то количество,
утверждающих, что они тоже пишут, превысило бы
всякие разумные ограничения.

Две поклонницы кончили не выходя из зала в углах
на задних сидениях, перехватывая дыхание и пряча в
ладошки неожиданно появившийся румянец на лице...

Каждый сам закладывает себе высоту. Расстояние с
которого падать, но и лететь! К тому же не все при
жизни стремятся и успевают попадать в пике.

- Я думал, что столько физических и душевных надрывов не бывает...
- А ты в Освенцуме был?
- Не был. А что?
- Нууу... Подумай.
- Не понимаю.
- Хуже бывает всегда!