1 


   Мы начинаем
	 под присевший улей - зал,
		перебирая с ходу,
		      разгоняя,
   топя из недр в густую темноту
	   протуберанцы нам привычных звуков,
		 где фрески переплавлены горстями
		       и никому не видный дирижер
   зажег руками платиновые канделябры...


   Игра фалангами на скрипке без смычка,
	 стремящейся упасть и уходящей,
		от повторений симметричных элементов
		       и незаконченности партий,
 
   стайкой воробьев,
	 вспорхнувших мимо синих занавесок...


                              

            
                        




             2

          ( Take eleven )


   А первых семеро мы потеряли сразу.
	 Они ушли и растворились
	      пылью Карабаха...

   Моя рубаха
	 покрылась белыми откосами до плеч.
   Одиннадцать нас брошено стеречь
	 ворота звуков,
		вражеские крики.
   Одиннадцать великих из великих,
	 но первых семерых - не возвернуть.
		Их бесконечный и нелегкий путь
		      куда-то в сторону огромного Китая...

   Я попрошу назавтра утром чая
	 и чтоб собрался за столом квартет...
		Хотя бы двое,
		      хоть один.
			     Ан нет!


 

              3


   Возвращаясь под фуги воображенья
	 на длинные улицы постсоветских Набережных Челнов
   вечерней прогулкой по головам
	 удалось обозначить улов
		по две в руки
		       абсолютно непригодной
			     для употребления водки...
   Поэтому сегодня для перемещения по бесконечному цеху
	 не хватает воображаемой лодки,
		чистоты решений и опять же водки,
		      которая кончилась вчера...
   Пора пройти расстояние от хлюпающего носа
	 до обеденных шуточек с компотом майской столовки,
		названной здесь “Кафе”.
   У бронзового дяди - памятника галифе,
	 начищены до крайности
		и улыбка нахальности...
   Голова моя мотается, пересыхая без тем и без слов,
	 меня клонит ко сну джаз постсоветских Челнов
		и шарканье башмаков
		      в неестественно большом количестве
	 местных и порнографических
		и поэтому мужских видеосалонов...
   Играется марш уходящих перронов
	 в современной интерпретации.
		Я засыпаю, находясь опять несколько в изоляции...

   Продолжение длинно - главное во время проснуться...






              4



   Непосвященным по тропам джаза 
	 уплотняет время скрипка.
   Зал, забитый до отказа,
	 опоясан беглой ниткой.
   Мы приблизились не сразу
	 к ландышам и тайнам леса...

   У меня к тебе нет особого интереса,
	 но в силу приближенности и упрямства я смотрю и смотрю,
		и вижу, как краснеет лицо твое на корню.
   И это уже не глянцоподобное ню,
	 а мелко трясущееся женское тело.
   Большеротая черно-красная птица
	 сделала последний круг по залу
		и между нами села...




             5


    Стоит забыться, и начинаешь гулять
	   по детству и юности...
    Пару раз не подумаешь
	   и влетаешь в потери и глупости...

    Верхние ноты удаляются на облака,
	   нижние ноты - наша река...

    Сохранить чистоту линий невозможно,
	   как невозможно и потерять их случайно...
    Прошлое и будущее необычайно,
	   а настоящее бывает искусственно ложно...

	   Сложно,
    но если ты пришел хныкать и говорить о смерти
	   то проходи мимо - 
		 таких здесь каждый второй и третий...

    Нас интересуют ветер
		и влажные окончания,
    нас не тревожит отсутствие знания,
	   а лишь любое нежелание знать...

    Струны и натянуты, чтобы рваться.
	   Узнать,
		 когда завершится чайки
     полет
    не представляется возможным.

    Каждый живет 
	       сам.
                            
                               20-25.04.04 г.