 |
Антология живописи Антология поэзии |
RoufanovAN@mail.ru
Андрей
Сокульский
Сокульский
|
RoufanovAN@mail.ru
Андрей
Сокульский |
|||
|
|
||||
|
|
|
|
|
||||||||
 Чтобы партитура не разлеталась по комнате, я придавил ее, проходя мимо, тапком... |
ДЖАЗОВЫЙ ПОРТВЕЙН
ГЛАВА 2 |
|
5. Чайки-ноты
Стоит забыться, и начинаешь гулять
по детству и юности…
Пару раз не подумаешь –
и влетаешь в потери и глупости…
Верхние ноты удаляются на облака,
нижние ноты – наша река…
Сохранить чистоту линий невозможно,
как невозможно и потерять их случайно…
Прошлое и будущее необычайно,
а настоящее бывает искусственно ложно…
Сложно,
но если ты пришел хныкать и говорить о смерти,
то проходи мимо –
таких здесь каждый второй и третий…
Нас интересует ветер
и влажные окончания,
нас не тревожит отсутствие знания,
а лишь любое нежелание знать…
Струны и натянуты, чтобы рваться.
Узнать,
когда завершится полет чайки,
не представляется возможным.
Каждый живет сам.
20 – 25.04.04 г.
|
ВЕСЕННИЕ ДЖАЗОВЫЕ АССОЦИАЦИИ С АПОКАЛИПСИЧЕСКОГО ПЫЛЕВОГРАДА Маэстро-джаз на ожиданья белых вдов и жалкой россыпи над нашим серым домом… По Рахова, не доезжая до Московской, надломанная ветром ветка величиною с дерево на окончаниях висит всю зиму и весну, угрожая, и обозначив примитивнейший пасьянс. Кому-то она шмякнет по загривку… …по онемевшим, не способным упреждать свои потери… Я перепробовал все варианты выжить в пыли большой квартиры без друзей… …и без Тебя… Я время обозначил, как пылесборник… Не ходи со мною, снимая пальцами тропинки на картинах и тряпкой проводя по фолиантам… Тараканы ушли вчера из города в испуге, но город, состоящий из людей и их подобий, картинно продолжает движенья больше по инерции, то в истерику впадая, то в оцепененье. А то и в суету… Так мальчик, обкурившись, недопонимает, что секс без сердца лишь клонирует уродов… Не ходи со мною по городу и в подготовке таинства на репетициях… В прожекторах пыль видится сильнее, в цирках звери лакают беспрестанно жадно воду, а в филармониях столичная джаз-банда перетекает фанками в блокнот… Сегодня, здесь и в високосный год мы, ненавидя ожиданье, знаем точно, что мимолетно пронесется снова лето… В церквях сквозь витражи на окнах в лучах света не мелкий снег и звуки песнопенья, голос внутри, а может, даже свыше, что так нельзя, что пошло так, не должно… Я думаю, что не люблю носить рубашки лишь потому, что нужно их менять от пыли-грязи пару раз на дню.. Мне их менять, а мама их стирает… Я думаю, что пыль мозг забивает и замедляет действия. Решать нет смысла. Что надеяться и ждать, когда брюнетка, здесь переходя дорогу, становится, не доходя, седой… Мы же не боги… Мы сотрясаем воздух и пороги, переходя в пыли на полный вздор, в надеждах роясь, выкликая с детства забытые рецепты или средство «Мутабор…» И скоро Волга выкатит простор для всех, кто ищет волю… Пока не пала ветка, будет время… 20 – 21.04.04 г.
ПЕРВОИЮНЬСКИЕ ЗАПИСИ НА КОНЦЕРТЕ АЛЕКСЕЯ КОЗЛОВА 1. Одинокая женщина Одинокая женщина – это и о Тебе и обо мне к Тебе. Одиночество – не композиция, а сорвавшиеся и теперь безвозвратно ушедшие, как по тоннелю, последние звуки любви. Время кончилось. Тоннель темных звуков закрылся. Дыхание сперто, а носовыми платками пропитано жаркое лето. Лето спето, едва началось – переходит в болезни дождями. Ты в отместку танцуй каблуками по ступенькам знакомой брусчатки, кидай свои сумочки сзади, и, прошу, тормози не рывками, не слишком рывками машину. Сакс волною, горстями внутри мне, кретину, джаз в отместку в другую все дальше, все ближе дорогу. Память сбоку из наших студенческих, часа от часа беспечней и тем выразительней, танцев. Рок-н-ролл не сюита, мы ищем с Тобою пространство, где мы вместе. Мы ищем… Тогда мы случайно нашли. Моя прошлая женщина едет по длинной дороги Земли одиноко… 2. Джазовая свобода Куда я от себя уеду? Чего такого я не знаю, кроме Твоего чистого дыхания каждой ночи, кроме Твоей улыбки, к которой не хватает мочи снова не подойти. Прости за лишние, ранние и не Тебе адресованные строчки, прости за не все сорванные Тебе лютики-цветочки, за неуверенность и недоговоренности прости. Не уходи, но отпусти. Прости! 3. После антракта Друг и сын отправились восвояси. Друг и сын помчались в свои страсти. К своим девушкам, в вечерние разговоры. И не с кем затевать сегодня споры, и некому выстраивать рать слов. Хлоп, и что-то застряло поперек гортани, перебило дыхание пыльца разлук. Я понимаю, что если бы знать, что я умру, остался бы сегодня друг. И сын. Блин, как не хочется никого расстраивать. Одуванчики стоят ранние, желтые. Их много. Через одуванчики пролегла дорога-тропа. Пра… 4. Молчание свечи Предупреждение о последних гастролях дает точку отсчета. Не то чтобы получается чище нота, но позволяет, к примеру, на бис выходить, выходить… Господи, мог бы и предупредить, я бы сыграл небесно. Нитка стропил висит отвесно далеко над моей головой. Господи, это я не герой? Тогда я объявляю себе самому последние гастроли. Натяну струну лука из уходящей роли. Пусть никто не поверит, кроме исчезающих звуков. Пусть. Не подходи, сука-разлука- грусть. 01 – 02.06.04 г.
СТРОЧКИ, ЗАПИСАННЫЕ БЕГЛО, СТОЯ, НА КОНЦЕРТЕ ДЖИММИ СМИТТА В МОСКВЕ В "LE CLUB" 3 ИЮЛЯ 2004 ГОДА Расхождение путей, совмещение потерь… 1. Начало Отдельная речь с тобою о тебе. Напряжение, связанное только с тем, что я до сих пор не знаю, кто ты. Кто ты? Ожидание ограничено бокалом терпкого вина, движением руки по волосам и первыми фразами наконец-то появившегося на сцене однорукого худенького угольного маэстро. В темноте он почти теряется, а твои длинные черные волосы россыпью отсчитывают дыхание зала и его готовность разорваться криками и аплодисментами… 2. Точка слева за камерой Это мы – время. Мы пришли рассказать какими будем и были? Это мы – время сейчас, не отходя от камер, направленных через нас непрерывно или по желанию оператора. В темноте маркером взгляд маэстро на гитариста на одной прямой с моими глазами. Вы разберетесь сами, но гитарист явно вынужден подчищать за всех работу: поэтому взгляд напряженно-пытлив и кроток. А мы, – время, за вашими взглядами обозначены беглые, перемещающиеся, вникая – вслушиваясь, в спровоцированную музыкальную сумятицу, всматриваясь в уходящие импульсы информации… 3. Обращение к Джимми Джимми, тебе не побывать на наших узких дорогах. Там, на мосту у Москвы, за поворотом – черта порога и машины, искореженные и в кюветах. На русских дорогах вполне обычные беды. У нас свои бытия слайды. Тебе не надо разгадывать тайну наших красивых и сильных женщин. Сегодня семнадцатилетняя Машка Шарапова покраснела перед наглыми камерами мира. Машка Шарапова, в чем наша сила? Ты, посмущавшись, взяла Уимблдон, девочка Маша – наш чемпион! Джимми, ты ведь приехал играть, а не думать о русских, то в размахе широких, то зауженно-узких. У тебя своих тараканов, своя непогода. Я думаю, когда ты играешь, то забываешь, что есть время ухода. Как жаль, что не разорваться и не посмотреть, как ты будешь выдавать фуги завтра, и где черпанешь энергии, когда внимание всего мира будет приковано к футбольной лужайке Лиссабона, сколько останется слушателей в зале джазового озона… 4. Джаз на подкорке Джаз – сам джаз, и блевотина не от него, а от пустоты и поворотины, с джазом не связанной. Мы пытаемся плыть по прямой, но течение нас сносит. Чего-то просит и моросит дождь, и горсти звуков обозначают нашу разлуку, как точно акцентированную данность. Не оскверняя реальность, я понимаю, что театр жизни устроен для повторения заученного. Случаи, извлеченные из подкорки великих... Ныне их лики – слова и ноты. Кто ты? Кто ты?! 5. Музыкант с перемотанной рукой Ты даже не представляешь, как мне надоели мои руки, фуги из недр извлекающие. Нехорошо лишнего знать. Я сам себя не догоняю. Знаю: россыпи звуков давно увековечены, делать здесь мне больше нечего. Простите, я просто зарабатываю на ужин. Слушайте, слушайте звуки, я им уже не нужен. 03 – 07.07.04 г.
|
 оглавление
|
