|
… Дети наши уехали в девяносто третьем. Помнишь, какие были времена?
Прошли, слава Богу. И вот теперь я еду в Париж к дочке. Самолёт
завтра. Может вместе с ней, или одна, недели через две доберусь до
Барселоны к сыну. Хорошие города. Да, хорошие города. Рамблю я их
исходила туда-сюда. Китайцы там карманники. Шустрые. Меня сразу
предупредили, а туристы зазеваются и свободны…
И центр Парижа, и центр Барселоны, я знаю теперь лучше нашего
Пылевограда. Я здесь в основном на даче живу. А там Гауди всякие,
Эфелевы башни… Красиво. Конечно, красиво. Но русских мужиков там нет.
Мне вот сейчас миллионера дети навязывают. С собственным самолётом…
Ухаживать они умеют. За собой следят – ничего не скажу. Но маленькие
очень. Другие какие-то.
У меня муж был здоровый. Футболист. Да ты его, наверное, знал? Любила
я его очень. А он в один день ушёл. Мужики у нас долго не живут. Пьют,
да и врачи, наверное, что-то не так сделали? Ну, как можно большого
здорового мужика за сутки угробить? Представляешь, они мне из больницы
позвонили в шесть утра – я даже понять ничего не успела. Умер?! А в
девять звонок от дочки. Она у меня старшенькая и тогда в Америке жила.
Ночь у неё уже. Она рассказывает, что только прилегла, и ей отец
приснился. Страшный говорит такой на балконе за окном стоит, впустить
просит. Говорит, что тяжело ему было, долго он к ней летел. Он просит,
а она дверь держит. Не впустила она. Спрашивает дочь меня про отца, а
я вымолвить ничего не могу. До вечера её в неведении держала.
Тебе, наверное, будет интересно: носила она в то время отцовские
серёжки. Подарок его на её свадьбу. Утром того дня проснулась очень
расстроенная, дошла до ванной, посмотрела в зеркало, а там только одна
серёжка - правая. Так-то она их на ночь чаще снимала, а здесь
почему-то оставила. Короче, нашла она эту серёжку не сразу… у той
балконной двери.
|
|