* * *

Поэт своё лелеет эго
большое, как пивное брюхо
оно черно как корка снега
оно жужжит, как в ухе муха
издалека заводит речи
поёт, раскидывает сети
потом, бывало, рвёт и мечет
и всё вокруг себя пометит
ему сомнений страх неведом
он в душу рвётся к вам без стука
любить себя поэта кредо
его пример другим наука
войдёт поэт и вот вам соло
как шляпа старого фасона
как килька пряного посола
как голос древнего кобзона
иль кобзаря, или баяна
с щипково-струнным инструментом
… пора проснуться, встать с дивана
но хрен там



	* * *

по нервам в ночи бренча, мне разное по ночам
на ушко шептала страсть — внимал я её речам:
«Иди, говорит, туда не знаю вообще куда
добудь говорит мне то, не знаю чего сама»
пошёл  - ну а там  - зима и прочая ерунда
и я посреди зимы и спятил слегка с ума

Мне снилось что я герой и против меня кощей
кикиморы, упыри и разное дыр бул щыл
что воя и вереща полезло из всех щелей
мы бились, так что — вообще! - кто выжил из нас — забыл
Проникнуть пытался я в ту самую «суть вещей»
Но кто я теперь — герой? А может уже — Кощей?



	Сильнее «Фауста»  

В кинотеатре «Победа» похожем на праздничный торт
или на праздничный гроб, как когда-то ещё мне казалось
смотришь немецкую фильму в которой является чёрт
в гости к алхимику с редкой фамилией Фауст

Фауст сам вызвал его, угодив на крючок сгоряча
чёрт ухватился за леску и  тянет-потянет
хода обратного нет и уже невозможна ничья
в битве, развёрнутой там - на широком экране

Пуделем чёрным, роскошным брюнетом крутясь
чёрт к сердцу доктора ключ подбирает игриво
и модернисткой мистерии хитрая вязь
сопровождается адскою музыкой «ТРИ О»

Вечером зимним сгущается облаком страх
бродят по городу стайки шпаны подзаборной.
Знаешь, «Макаров», конечно, в умелых руках
штука сильнее, чем гетевский «Фауст», бесспорно

		2018

	
	
	* * *

		"… но много нас ещё живых
			и нам причины нет печалиться…"


Почему-то часто снятся
то Наташка, то Андрей:
Каждый раз, во сне их видя  -
Удивляюсь, каждый раз;

Вот-те на! Вот это номер,
Ни хрена ж себе дела!
И Андрюха-то - не помер,
И Н.К. - не умерла!

До чего же вы, ребята,
Удивительный народ! -
Все считают, что вас нету,
Ну, а вы - наоборот!

Вот Андрей у "Аромата"
Восседает, как когда-то,
Что-то там вещая мне...
Быть не может, что во сне!

Не помят и не потаскан,
Он опять - ура - в завязке!
Вместо водки - кофе-чай.
Так-то, дьявол, наших - знай!

По проспекту мы с ним шляться
Отправляемся и вот
Слышим вдруг: "Привет, красавцы!" -
Концедалова идёт

К нам, ссутулившись, навстречу.
Блещут стёклышки очков...
"А, Натаха! Добрый вечер!
С добрым утром, Пятачок!"

	
	
	На Лунной
	
			(А.М.)

Один мой друг на улице жил Лунной
в стоявшей на горе многоэтажке
с его балкона открывались виды
на город, копошившийся внизу
и плавно в степь потом перетекавший
Заводы, ТЭЦ, энергоблоки, трубы
с мигающими красными огнями:
вполне себе  - космический пейзаж
Мой друг жил бобылём, работал сдельно
собрал себе коллекцию пластинок
любил футбол и кофе с сигаретой
считался городской уже легендой
когда то чуть не сдох от алкоголя
но чудом спасся и давно не пил
Наверное, его тянуло в космос
в конце концов - он начал заправляться
особенным космическим горючим
и тело сбросив - к звёздам улетел

		2020
		
	
	
	Старая квартира

Квартира старая приснилась нынче мне
я был внутри, одновременно - вне
и странно – не совсем собой я был
а был я кем-то, кто себя забыл
не перекрёстке спутанных времён
где вечно царствует пульсирующий сон.
Я узнавал свой дом по мелочам:
по виду из окна и по ключам
повешенным в прихожей на стене
как раньше было тут, «при нас ещё, при мне»
я узнавал обои, запах, цвет
я видел то, чего на свете нет.
Нет дома этого – другая мебель тут
Другие люди много лет живут
своим считая старый адрес наш
«квартира 27, седьмой этаж
вон окна, видите? – горят на этаже
там и живём мы, жизнь почти уже…»



	* * *
			Н.К.

Фотографии полистай, комментарии к ним прочти
Было  - не было  - а давно отболело почти, почти
Мир теней, говорят, теней. Он становится всё темней
Собирался на встречу с ней  - прикатил лишь на сорок дней
Непонятно зачем пришёл. И причём тут остывший суп?
Ритуальная суета  - словно всё ещё в доме труп
в дальней комнате, той что... стоп, вот об этом, давай, молчок
скажешь что-то - тогда совсем и не будет молчать о чём.
Уходи через пять минут, кинув самый последний взгляд
на чужой опустевший дом. Как минуты спешат, спешат.

Обнуляется память ли? — остаются одни нули
Там, вдали, на краю земли (всюду - край) — утонул в пыли
город, где были ты и я — не семья, но почти семья
Дом. Аптека. Фонарь. Скамья. Липы, прочие тополя
забегаловки, где нас нет и не будет. Жизнь
та, что знали — свалилась в ночь, словно солнце за гаражи
и померкла. Но каждый раз, когда август идёт на спад
плёнку памяти в голове я прокручиваю назад
Пропадает на кадрах цвет. Что-то выпало. Звук плывёт.
И тебя почти, в фильме нет. Что останется через год?


	
	* * *
		
Родина тянет к себе как магнит
вроде нет места для старых обид
ты возвращаешься с криком ура
а в сердце зияет дыра

в чёрную чёртову эту дыру
время летит. Ты стоишь на ветру
глядя, растерянно, как сквозь неё
прошлое мчится твоё

всё, что ты помнил до этой поры:
улицы, вещи, дома и дворы
дружбы, любови и память о них
мало тебе ещё, псих?

Тупо торчишь ты в дырою в груди
вот в неё детство со свистом летит
следом и юность летит без следа
вот тебе весело, да?

Нечего, некого больше терять
ты рот открыв, остаёшься стоять
как переживший внезапный гоп-стоп
всё потеряв, остолоп
		
	
	
	 * * * 

Так ты любил Саратов? — Ну ещё бы!
Се — дым купечества, родимые трущобы
и лапы лип и Глебучев овраг
возвышенности, склоны, зелень лета
двор на Садовой… эта песня спета
и как туда приехать? — Да никак.

Дома и горы — словно стали ниже
на фоне новых «вышек». И не дышит
пространство улиц, скверов, площадей
мне некуда бежать от новостроя
и сердце будто полое, пустое
ничто не греет больше, хоть убей

Тут Город был. Он весь перелопачен.
Он провалился в бездну и исчез.
И старым именем зачем-то обозначен
Губернский незнакомый город С.



	 По мотивам раннего И.Б.

через два года
пройдём вакцинацию
отменят, частично, санкции
откроют некоторые границы
через два года
перестанем почти, бояться и
снимем маски.
И увидим чужие лица

Через два года
всё устаканится в нашем прекрасном мире:
вновь разрешат веселиться, ездить, любить, гулять
Через два года. Ну, может быть через четыре
В крайнем случае — через пять

позабудутся некоторые имена
привычки и  связи. Слова-маяки — пароли
… если кто-то ещё будет помнить прежние времена
То его, вероятно, мало ещё пороли

...где-то возобновится экономический рост
...каждая женщина будет казаться красавицей,
но выпадут зубы. Упадет окончательно хвост
если вообще не отвалится.



	* * *

Большой Коллективный Брат
наблюдает за каждым
помни, собака! -
всякое слово, что сказано будет тобой
даже в частной беседе
в шутку, с сарказмом, в сердцах
может обидеть кого-то
истолковано как-то неверно
и из контекста
выдрано с мясом…
...правильно приготовлено
остро приправлено
умело подано
грамотно продано
выставлено напоказ
Стань сам Большим Братом
частью его органичной
в оба гляди ты 
следи за собой
будь осторожен
чтобы лишнего где-то не молвить
чтобы свободным не быть
даже случайно

	5.03.2020


	
	слова слова слова

С тех пор как свой станок запостил гутенберг
слова слова слова гуляют по планете
потом прогресс весь мир в страстей пучину вверг
возникли интернет и всяческие сети

пришли могучий жобс и славный стив бозняк
раскрыв потенциал огромный интерфейса
машинные дела, мышиная возня
когда залез в капкан вернуться не надейся

открылся дивный мир и вот, глядишь — уже
к нам в голову проник он запросто без стука
пошла читать-писать губерния в ЖЖ
но вскоре утекла на стойбища фейсбука

тут тучные стада и котиков пасут
вершители судеб невидимые глазу
тут Стукенберг порой вершит свой страшный суд
спеша отправить в бан различную заразу

а в космосе Земля висит как некий плод
и яблочко поёт забыв о смертном часе
и наших голосов всё громче хор, но вот
все тонут голоса в бездонной клейкой массе

	
	
	 О, новый мир, о новый быт

а помнишь, грешное мудило, как нас когда-то за собой
шальная молодость водила на штурм высот, в атаку, в бой
не силачи и не вандамы, но после дерзких тех атак
смеясь выкидывали дамы свои трусы, как белый флаг

и ни рыданий, ни упрёков от них не слышали потом
но вот закончилась эпоха перевернувшись кверху дном
уже кастрацией грозятся крича «харасменту - харам»
и скоро будут резать яйца за  наши подвиги всем нам

от мрачных мыслей стал я черен, как будто негр преклонных лет
(«да ты, как вижу я, упорен: есть африканцы — негров нет»)
скольжу тихонечко по краю, беззуб и сед, и одинок
но строк постыдных не смываю, чтоб не забыть прекрасных строк



	 Сигарета (вариация на тему стиха Патацкаса)

Вот и молодость в Лету ушла навсегда
но не стал я с годами мудрее
осень жизни: октябрь, дожди, холода
сигарета одна только греет
Бабок нет, да и с бабами - полный пролёт
(а недавно ведь были же вроде)
жизнь шепчет: «давай, покури и пройдёт»
и действительно — как-то проходит
Ты не куришь? Бог помощь! Меня же — не трожь
хватит пичкать мой мозг пропагандой
Да идите вы на хрен со всем вашим ЗОЖ
суньте сами себе его в гланды
Бог не фраер, Колумб - старина - не дурак
и не зря он грузил в свои трюмы
и возил через штормы отменный табак
навевающий сладкие думы
и когда смерть прикажет «ложись, помирай»
как копною волос любимой
обовьёт мне лицо, унося меня в рай
синева сигаретного дыма



	 От большого ума - 
	в свободную минуту так называемого времени

До гроба или до Потопа
у человека всяки думки
а хорошо бы в три прихлопа
раз два и выйти скажем в дамки
так , чтобы все тебя любили
особо разные красотки
чтоб трали вали тили тили
твой век наполнили короткий
чтобы здоровье, деньги, слава
чтоб всё везде всегда красиво
А жизнь качается то вправо
то, сука, влево
на два притопа три придурка
и так минута за минутой
и жизнь-то - не литературка
не перепутай