***

Отгудели смерчи перекрёстков…
Пульс проспектов декабрём застыл.
Мрамор льдов замуровал киоски.
Светофоров выцвели кресты.

Как Кинг-Коги айсберги строений:
Эпатаж десятков этажей!
Взвыл троллейбус, дугами рвав тени.
(Утонул бесследно в вираже…)

Бред? Агония галлюцинаций?
Или химерической зимы
Люцифер в обледенелом танце
Омертвил дыханье кутерьмы?

Или бегство одиночек встречных
Растворяет бесконечный снег?
Иль немой полуослепший вечер
У сугробов выклянчил ночлег?

Может я тоже беспризорный
В антарктиде снежных площадей?
О, декабрь – метелей лепрозорий,
Колумбарий белых лебедей, -

Отпусти всех этих вьюжных женщин,
Дай гудеть им, изменять и жечь,
Чтоб за каждой шторою подсвечник
Плавил ночь и умирал как смерч…
                                                     1986-1990 гг.. 


	***

… Антарктидой наш калённый север!
Нас стравивший скандалами вьюг!
(Постарели за всю юность червы).
«Враг раскаявшийся?» «Хищный друг»?!

Стужей вырезавшая убийца
Плоть; глазами лукавей грехов:
Ты ведь замуж идешь для витийства,
Изменять, незаконно хоть, -

Я истерикой тротуаров
Всех прошу в чёрный день всплакнуть:
Жил поэт и любил кошмарно,
В дар от Бога, чужую жену.
                                                   1987 г.


	Дворовый этюд

Когда не балует зима
Снежком ни сердца, ни ума.
Мы сами смастерим в округе
Собор ледышек после вьюги.

Слепившись, дрыхнут – спят снега.
Формировать шары пора
Снеговиков – матрёшек хрупких.
Воткнёшь морковь – «нос!», «мётлы – «руки!»

…Голодным кошкам – «млока»
Сгорело утро в тротуарах.
Проделки! ...Хитры снега
Разлиты – из дворовых чарок.



	*** 
Бульвар, берёт, как молнья – жёлтый шарф,
Полёт пальто, чечетка прытких туфель, - 
Консерватория! Моя душа 
Органом выдохнет в Готический Везувий.

Воздушным шаром вечер напряжён;
Вход в парк интуитивно осторожен;
Но всё не так: прохожий прокажён, - 
Проказой «готики» заворожён прохожий.

Судьба – в секундах; осеклась душа.
Чей выстрел затаился в поединке?
Шаг… променад Проспекта… жёлтый шарф;
Поклон Вселенной – в белые ботинки.
                                                            1987 г.

	***
Ещё скорей спешу к постели,
Когда сильней, чем здесь зима,
Внушат морозец голым телом
Кариатиды на домах;

Хотя и знаю, что на деле
К постели не согнёт Луна,
Что нету в келье – параллели
При путешествии «с ума»…
                              14 ноября 1990 г.

                        

	Кот (сонет)

На узел завязал испуг – 
Преобразился в бант наитий.
И мы остались с болью рук
Не разорвав событий нити.

На выдох находя – любить
Необходимыми словами.
И в замиранье – наступить
На кошку грусти под ногами…

Порой беспечен пешеход,
Минуя своды без сомненья,
В подъезде близок к раздраженью,-

Когда из-под былых ворот
Хвостом по голени чиркнёт – 
Кота змеиное движенье.
                              1991/92 г.г.


	Осеннее – осени

…Как 
            - хитромудрая ящерица саркастично оставляет преследователя
с хвостом в кулаке;
            - или волк перекусывает лапу, попавшую в капкан (чтобы
Вновь обрести свободу);
           - или олень (как только лишь подлинный Цезарь, теряющий
лавровый венок вместе с головой) сбрасывает наземь величественные рога, -
                  Осень, повернувшись спиной в пол-оборота к похотливому миру глаз,
обнажает гордо осанку и загадочно подмигивает ему, снимая через лебединую шею
алое платье, убранное белой (как будто первый снег) хризантемой: и своей разноцветной
листвой – жар-птицей вспыхивает над оголёнными стволами, словно над оливковым
профилем Нефертити…


	На Набережной

Течет как закрытая книга
Вдали подо льдами река, 
И горбится мост над интригой 
Эзопова языка…

А здесь всё по-русски так просто:
Ротонда в кокошнике звездном,
А рядом без снега зима
Лежит как засохшая роза
И сводит гранитом с ума.

1999, 25 декабря
 

	***

И деревянные собаки
Прибиты к лающим домам.

Ночную осень не забуду,
Галлюцинации и мрак:
Как за спиною бег собак
Меня преследует повсюду.

И лист, катящийся за мной,
Душе едва внушит доверье ,
Как снова страшно и смешно
Мне видеть город без деревьев.

1991


	На смерть друга

Когда дружили мы в упор, и в эмпиреях
Самозабвенье достигало апогея,
Ты так мечтал, чтоб сразу умерли мы вместе,
Что не уснули б мы в одном тысячелетье.
Но золотые волосы мне снятся,
Спортивные, но нежные запястья,
Как мы гуляем Волжскою столицей:
Я — раб тревог, ты вольный, как патриций,
Стремишься в поединок рукопашный
Со мглой навстречу вьюге нараспашку,
И мне характер твой не победить —
Морским узлом затянутую нить.

февраль 2000 г.


 
	***

Такая яркая луна,
Что, кажется, не сквозь деревья
Луна отчётливо видна,
А за луной растут деревья.

1991