город на дне моря

кто уехал тот выжил 
кто опоздал – помер 
в этом городе рыжем 
я отбывал номер 
и зачет по предмету 
memento mori 
на отлично сдавал 
в средней его школе 
в нетях в тьме 
в никогде сука 
на густом невеморе 
отпусти мою руку 
город на дне моря 


	* * * 
	
знаешь не было никакого кая 
и никакой королевы конечно 
я их придумала грустно нежно 
маленький садик свой поливая 
в мае немножечко виден рай 
даже из нашего городка 
в мае немножечко виден рай 
в сторону рая течет река 
белое-белое облако с краю 
справа слева одно только небо 
не было никакого кая 
никакой королевы не было 


	* * *
	
кошка в шкафу притворя притворяется книжкой 
мы потерялись во сне с теплой кошкой под мышкой 
кто-то под самой кожей грызет и крошит 
ласковый ясный день нифига не прожит 
дождь через фильтры сна шелестит: быть может 

плыть в темноте через мокрую темную воду 
не измеряя степень своей свободы 
не доверяя зверю своей породы 
плыть через темную воду долгие годы 
дождь превраща превращает улицу в реку 
маленький шарик по небу спешит в аптеку 
книжка в шкафу притворя притыворяеца кошкой 
я превраща я не зна но во сне это можно 


	Таточке про птичек 

…а я, вот, знаете ли, кормлю голубей. 
Высовываюсь в форточку: «Эге-гей, гули-гули!» 
Знаешь, они – как собаки. 
Они – прилетают! 
Они прилетают ко мне 
С мусорных баков, с помойки, 
а также с ближайшей стройки – 
в зависимости от погоды и направления ветра. 
Глазки у них красные, лапки у них – грязные, 
И свинцовые крылья. 
Голуби, детка, в сущности, свинорылы. 
Гаже дворняжек. Подонки бездонного неба. 
Ну а я? Я кидаю им хлебные крошки. 
Божии курочки – хвостик трубой. 
Все-таки дурочки мы с тобой, 
Душа моя. 


	* * *

грязно-серая лиса шаг за шагом 
возвращается в общежитие 
ее пугаются местные жители 
они называют ее «зима» 
и полгода сходят с ума

зима забивает мне снегом уши 
зима запрещает вставать с кровати 
зима раскрывает свои объятья 
эта зима в грязно-сером платье 
зима нам поет грязно-серую песню 

а ты ее слушай 
слушай: 
совсем недавно гулял по травке 
срывал цветочки забавы ради 
купался в море смотрел на небо 
теперь посидишь у меня на складе 
эти полгода ты будешь – мебель 
на этой строчке ты будешь – точка 
попросишь хлеба – не будет хлеба
 
грязно-серая лиса шаг за шагом 
возвращается в общежитие 
ее пугаются местные жители 
они называют ее «зима» 
и полгода сходят с ума 

	кот ренаты 

кот ренаты погиб от укуса змеи 
почему он засел у меня в голове 
кот ренаты бежит по высокой траве 
и играет в замри-отомри 

повтори эту фразу раз восемь подряд 
пассажирам прохожим гостям 
в этой фразе смертельный содержится яд 
ты не сразу умрешь по частям 
кот ренаты погиб от укуса змеи 
кот погиб пятьдесят лет назад 
для чего этот кот возвратился опять 
чтобы мучат меня и терзат 
кот ренаты погиб от укуса змеи 
повтори повтори повторись 
отдышис надышис прикупи анаис 
чтоб ренате кота надушить 

анаисанаисанаис 
головой вниз повис и пропал 
тихий свист робкий лис анаисанаис 
злые строчки когтями вцепляются в лист 
ты зачем не следила котам 

кот ренаты погиб от укуса змеи 
тада-дам тада-дам тада-дам 

	майское введенское 

в мае все с цветами носятся 
обнимаются 
мальчики несут цветы девочкам 
угловатые неловкие дерзкие 
бабушки несут дедушкам цветы 
на кладбище введенское 

мальчики девочкам - навсегда 
бабушки дедушкам - до скорого 
после едут в одном трамвае 
высаживаются на улицы города 
майское введенское переменчивое 
разлучное обручальное 
у кладбища на остановке трамвая 
маяться радостно и печально 


	Август ясень 

Мой друг превратился в дверной глазок, 
в сердечный шум. 
Он каждую ночь мне приносит себя кусок 
хоть я не прошу. 
Я глотаю август, 
как пес – траву, 
как кот – куски целлофана. 
У меня на руках – кора, 
в животе – дыра 
и это – уже не странно. 

Я – московское дерево – клен или ясень. 
Строен прост и предельно ясен. 
Зависаю на Яузе, возле мертвой реки Синички. 
У меня под ногами вьется трава-мокричка 
На моей голове, то есть в кроне – корона ворон, 
а другие – повывелись птички. 
елочки палочки точки кавычки 


	Превращения 

Алкоголик превращается в растение, 
Превращается поэт в стихотворение. 
Превращается растение в дрова. 
В удобрение превращается трава. 
Превращается учитель в крошки мела. 
Только я не превращаюсь – надоело. 


	водяной орех чилим 

город тонет в сентябре 
расплывается в тумане 
раз-два-три – и мы в игре 
мы у месяца в кармане 
лето кончилось вчера 
лето кончилось когда ты 
не продлить не починить 
подари мне подари 
черный страшный и рогатый 
водяной орех чилим 


	майор 

Мне от деда в наследство достался майор. 
Повезло: он ленив и не очень упорен 
Но я точно как дед, провожу свои дни 
в диалоге с внутренним майором. 

– Что это за книга, а? 
Еще запрещенная литература – есть? 
Как давно вы знакомы с N? 
– Лет десять. 
– Десять лет? Вы – такой же, как он. 
И вы хотите сказать, 
что после этого вы – не шпион? 
– Нет. 
Мне от деда в наследство достался майор – 
Этот внутренний голос всегда на посту, 
Этот холод внутри по спинному хребту 
кистеперая рыба с монетой во рту, 
Майору сто тысяч лет. 
– Вы хотите сказать что вы – не шпион? 
– Нет. 


  	Будешь Кузькина мать 

А когда окончилось время утех, 
отсырел порох в шутихе, 
она замела по углам конфетти, 
стала нервной и тихой. 

И, подражая принцессе Атех, 
как могла, навела уют: 
собрала лото, продала пальто 
и купила соль девяти сортов – 
научилась брать что дают. 

Взгляд ее диковат, быт ее суров, 
караваном через ее кровать – 
переселенцы – чужие сны 
и толпа неприкаянных слов 
им ничего нечего здесь клевать. 

Обметала ей губы стальная сыпь, 
а она – закусила кончик косы, 
повторяя себе: «Не ссы!» 
Таракан, сова и черная выпь 
Собрались, чтоб держать совет: 
как ее такую теперь назвать? 
Что за слово ей крикнуть вслед? 
И решили новое имя дать – 
будешь Кузькина Мать. 


	Из биографии Кузькиной матери флешбэк 

И в тот год ты решила быть ни при чем. 
Отменила мечту свою стать врачом. 
Вместо чтобы немедленно выйти вон – 
досмотреть этот город , как страшный сон. 
Ты решила остаться просто ручьем, 
который к морю течет. 

Этот город, где сам себе каждый — волк 
подливает тоску в сковородку вок 
и плюет всегда против ветра. 
Он годами копившийся поп и арт 
предлагает немедля снести в ломбард: 
«Это будет cool, это будет hot, 
если вдруг немедля пустить в расход 
твой клубок неразмотанных километров!» 

Этот город случился с тобой давно, 
но ты смотришь его как дурное кино. 
Невозможно покинуть кресло. 
Вот опять и снова к тебе идет: 
и сквозь волжской тиной набитый рот 
говорит: «Ты моя невеста!» 

Этот год остался в очень давно, 
возвращается изредка, но – иной. 
Он стучит в окно, говорит: «Пусти!» 
Возвращается, пробуя новый стиль и меняя метод. 
И под взглядом его выдыхается все вино 
и уже в июле на переучет закрывается лето. 


	Там, где нас нет 

Наша любовь накрепко вшита в жизнь: 
дернешь за ниточку, и поползет петля, 
такое вытянет, что только тогда держись. 
И побегут за окном родные поля, 
и загудит вокруг такой Мулен Руж. 
Вот посмотри – маленький садик наш, 
где восседает под сенью груш бывший наш муж. 

Мертвая бабушка тебя поцелует в лоб, 
мертвый дружок вену найдет иглой. 
Пепельный бражник рвется туда, где люб 
ему этот свет – теплый и золотой, 
чтобы стать пеплом, горькою злой золой. 
Только тот свет – больше не наш свет 
Там, где нас нет. 

Бывшей любви нет, бабочка умерла, 
тает тяжелый ключ, гаснет свет золотой. 
Ниточку не тяни, чтобы не всплыл из туч 
морок мирка жуткий и обжитой – 
Там, где нас нет. 


	Вся эта жизнь 

Вся эта жизнь милая и нелепая жизнь 
которая течет по венам берет за горло 
меняется в непредсказуемом диапазоне 
сказка love-story нуар производственный роман комедия злое порно 
заснул в тихий час в детском саду 
в саду в гамаке в смородиновом июле 
проснулся в промзоне в заброшенном гарнизоне 
кругом корявые злые люди
 
Вся эта жизнь вот ключи вот твое королевство возьми 
вместе с нелепыми этими милыми злыми непредсказуемыми людьми 
жизнь это просто река 
и ты стоишь у реки а за левым плечом твоя тень говорит: хи-хи 
как бы она не при чем это же просто стихи