Место у нас такое
Несмотря ни на что Саратов продолжает оставаться реальной культурной столицей Поволжья
Подводя итоги уходящего года, я восхищаюсь тем, что, не смотря на всяческие разговоры о кризисе и реальном дефиците средств, привычном отъезде талантов в столицы и нехватки больших и благоустроенных залов, в области продолжают развиваться все мыслимые официальные и андеграундные семейства искусств.
Слова нашего земляка писателя Алексея Слаповского о том, что в Саратове существует полный спектр направлений для духовного развития современного человека, абсолютно точно описывают нынешнюю ситуацию в реальной культурной столице Поволжья. И правда все есть: музеи и театры, выставки и фестивали, классика, джаз и рок, цирк и всевозможные секции и клубы. Заезжие артисты наш город по-прежнему посещают и любят, и в один голос говорят об интеллигентной и привлекательной для них публике. А публика, в данном случае - это мы. Не случайно же за год, помимо вышеуказанного Слаповского, Саратов посетили с гастролями все наиболее известные земляки: Табаков, Миронов, Сосновский, Валерия
Финансовые, административные и какие-либо прочие неприятности не закрыли ни одно из достойных начинаний предыдущих периодов. Международный фестиваль документального кино "Саратовские страдания" прошел уже в седьмой раз, Собиновский музыкальный фестиваль – в двадцать третий. Александр Динес по-прежнему снимает вечно молодую телепередачу "Маркизу", а Дмитрий Худяков непринужденно разменял в октябре шестой десяток программы "Не за тридевять земель". Кстати, Дмитрий Сергеевич обязан своей любовью к краю и долголетием войти во все мыслимые книги рекордов, а так же при жизни удостоится почестей и наград.
А знаете ли вы, что в области прошли фестивали и конкурсы авторской песни, эстрадной музыки, народной песни, короткого рассказа, детского рисунка, первый фестиваль православной песни? Можно вспомнить и новую попытку озвучить понятие саратовского рока на осеннем фестивале на «Динамо».
Необходимо отметить большую и регулярную, не зависящую от сезона и очень
доступную по цене (большинство концертов проходят бесплатно) программу популяризации классической музыки в рамках Консерватории. Туда можно приходить практически каждый день. И цирк в Саратове ломится от достойных программ и зрителей.
И театр драмы продолжает экспериментировать с заезжими режиссерами и очень разнообразным материалом. Востребованный гастролерами зал оперы и балета в ожидании новогодней премьеры балета "Белоснежки и семь гномов". ТЮЗ удивляет пестротой премьерных названий. Попробую на память перечислить: "Завтра была война", "У нас все хорошо", "Три товарища", "Проклятье голодающего класса", "Любовь к трем апельсинам". Наверняка, кое-что забыл.
Если бы мне предложили выстроить рейтинг основных культурных событий губернии 2010 года, то я бы расположил их так:
125-тилетие Радищевского музея. Первый доступный в России и градообразующий культурный центр, подаривший нам в течение года множество интереснейших экспозиций. Чего только стоят выставки "Возвращение в Россию" князей Лобановых-Ростовских и большая экспозиция известного далеко за пределами страны питерского художника Николая Блохина?
Празднование в городе с приездом на гастроли Табакерки и МХАТА 75-летия Олега Табакова. Саратовская школа артистов утвердилась в столице во многом, благодаря его таланту и многогранности.
Весенняя выставка Владимир Солянова в доме-музее Павла Кузнецова. Один из старейших саратовских художников, входящий в так называемый круг Николая Гущина, потряс меня своей мощью и разнообразием. Я и ранее знал, что в городе живут большие художники, но когда видишь все собственными глазами…
А ведь были еще дни русской словесной письменности и очередная "Ночь Музеев", сейшены и концерты с явно прогрессирующем уровнем большого количества местных рок-групп, очередная большая арт-выставка "Голос Завода" Игоря Гришина на
территории бывшей "Неги". В городе прошли персональные выставки фотохудожников Александра Мирошниченко, Юрия Пузанова, Александра Дроздина, Валерия Бакуткина, Васи Джа, Сергея Кармеева. Последний сделал французскую выставку памяти саратовского фотохудожника Николая Кленова, а Александр Дроздин организовал экспозицию большого круга саратовских фото-художников у Алексея Колесникова на так называемая мокрой "Веранде", и открыл в привычном для фотомастеров месте на Вавилова-Пугачевской студию "Сувенир".
В городе снимались новые фильмы и клипы, ставились памятники, и открылись
мемориальные доски. В частности, ушедшему в прошлом году большому русскому артисту Олегу Янковскому.
А вот самим художникам приходилось не сладко. Их борьба за свои мастерские еще не закончилась. И по-прежнему не достроена сцена, сгоревшей несколько лет назад, Филармонии. И опять даны обещания в сторону запуска и освоения памятника нового ТЮЗА. Но наш город уже привык жить и без этих залов. В альтернативу на полную мощность и реально интересно, заработали маленькие клубы, караоке, разнообразные залы небольшого формата, сцена нового рок-бара "Тинькофф". 15 декабря в городе С. вместе с открытием самого большого ныне магазина-молла заработало сразу девять круглосуточных залов синема. Причем один из них - суперзал IMAX в таком формате лишь второй в стране.
А несколькими днями до этого на пятидесятом году ушел из жизни крестный отец саратовского рока, наш Высоцкий (прекрасно и по-своему его исполнявший), и просто очень хороший человек - Андрей Мизинов, или, как все его звали, Петрович. Это самая большая утрата саратовского рока с момента потери в 1997-м талантливейшего Андрея Сущенко, заставляет меня прекратить описательский ход событий, и передать слово
Александру Блонскому, его коллеге и другу.
Гелон, Увек, Саратов – слишком намоленное здесь место, чтобы обращать внимание на
какие-то там кризисы и на тех, кто пытается, управлять процессом, или не управляет им. Культура будет жить в этом красивом, а в последние десятилетия, студенческом городе всегда! И пусть белый пушистый заяц 2011-го забавляет нас своими свободными кульбитами, радует премьерами и откровениями земляков Художников. Нам будем, что посмотреть и послушать!
Андрей Сокульский
Прощай, Мизиныч
Рок-н-ролл был для Андрея Мизинова почти религией
Ну, вот он и стал частью вечности, хотя очень многим сам казался вечным. И неспроста казался: сумел же он когда-то стреножить многосильного русского беса, который долго водил его, только не по «городу Парижу», а по нашим родным сермяжным краям со всеми втекающими и вытекающими атрибутами…И униженный бес потом ходил тише воды, ниже травы, бессильно наблюдая, как Андрей Петрович Мизинов во время пиров и пирушек едва пригублял из своей рюмочки, да видно всё-таки взял лукавый своё измором.
А может Петрович, как архаический былинный Святогор, как самую большую угрозу для себя носил с собой собственную силу. А сила у него была – не подковы гнуть, а быть искренним и цельным, по-рок-н-ролльному безоговорочным. И тут, пружиной, выскакивает на поверхность сознания воспоминание о том, как однажды он показал мне найденный в Youtube фрагмент концерта Джина Винсента. Он потом очень часто пересматривал его и даже когда звонил мне по телефону, заводил это видео на своём конце линии с радостью и гордостью, потому что Мизиныч сам был таким же. Взмыленный, надрывающийся, очень артистичный человек на чёрно-белой плёнке, который доводил до умопомрачения, до крика и до слёз восторга даже своих музыкантов, не говоря про публику, а потом, превозмогая боль, уходил за кулисы, с трудом переставляя негнущуюся ногу, ибо Джин Винсент был инвалидом. Инвалидом, пострадавшим от рок-н-ролла. А Андрей Мизинов так и не реализовал маленькую рок-н-ролльную мечту спеть «Be-Bop-A-Lula» так, как делал это Винсент – с крепкой электрической командой, и главное, стоя, а не сидя с гитарой, как обычно выступал Андрей. Сколько ещё таких маленьких пароходиков мечты так и не отправились в рейс. «Увидел пароходик и сгорел дотла…», как спел один талантливейший, давно покойный русский бард… Также когда-то узрел Петрович через границы и занавесы иноземных «битлов» и спалил на рОковом алтаре дотла то, что могло бы сполна принадлежать «совейскому» государству.
Андрей себя бардом не называл, он был, конечно, рокером. Рок-н-ролл, и правда был для него почти религией. А может и не почти. Только группой он так и не обзавёлся, но по энергетике и подаче не уступал коллективам первой волны саратовского рока, на одной сцене с которыми выступал и признавался фестивальным лауреатом, хотя формальные титулы для него едва ли много значили.
У него была своя не массовая дорога – The Long And Winding Road – Долгий Извилистый Путь, который, увы, оказался, отнюдь не таким долгим – даже полвека ему не отпустила судьба.
Важнее формального признания была, наверное, заветная формула Высоцкого «чтобы помнили, чтобы везде пускали». Его действительно помнили и пускали на рок-концерты, а в последние годы стало гораздо больше таких, на которые просто не могли не пускать, поскольку это были Его концерты. Он снова писал песни, поверил в нужность своего сценического самовыражения, даже появились сподвижники-аккомпаниаторы, для которых Андрей Мизинов придумал не серьёзное вроде бы, но очень характерное и самоироничное название «Распи…». Успели записать три песни, потом саксофонист Серёга Канаичев уехал на сезонные летние заработки на юг, а Андрей отчего-то заключил перемирие с тем самым покорённым бесом, причём случилось это скорее не от тоски, вопреки распространённому сценарию, а на радостях: он снова выступал, снова писал песни, наконец-то начал нормально записываться...
Хотя кто знает – Мизинов вообще не очень-то любил раскрывать гардероб своей души, держал своё при себе, но и навязывать себя другим не любил. Не только выглядел, но и был настоящим российским мужчиной. Которого иногда захлёстывает девятый вал одиночества и только внутренний стержень помогает выдерживать внутренние удары стихии. Но любые силы человеческие нуждаются в подпитке. И, в итоге, внимания и пригляда со стороны близких, наверное, Петровичу не хватило. И вроде друзей было много, и поддержать было кому, да вот как-то ни порознь, ни вместе не сдюжили. Не взяли к себе на время, не помогли с ремонтом, который он затеял и утонул в быту, не уговорили поехать в больницу, когда видно было, что он никак не может выкарабкаться. В больнице он всё-таки оказался, но к этому времени процесс, видимо, был уже необратимым. Хотя, опять же, кто знает? В общем, «не уберегли, не досмотрели…», как пел всё тот же вышеупомянутый русский бард Веня Д'ркин.
Он лучше всех из тех, кто в Саратове пытается перепевать Высоцкого на людях, справлялся с этой нелёгкой задачей, исполняя те песни Семёныча, которые мог бы написать сам. Он аутентично, стильно и в то же время по-своему выдавал классику Аркаши Северного. Он был социально неравнодушным – спел не только про бронзового истукана, который грозно нависает над главной площадью Саратова, но и про нашего Президента и песни эти далеки от лирического воркования. При этом с доброй наивностью, которая абсолютно не выглядела и не была фальшивой, выразил свой хипповский рецепт - «Секс, канабис, рок-н-ролл», хотя канабису Мизиныч предпочитал кофе собственного приготовления. И этого кофе, чёрт возьми, никто из тех, кто был близок с ним, больше не вкусит.
Я так и не успел написать о нём прижизненную статью, так и не принёс ему давно обещанные видео с концертов Брайана Зетцера и не записал с ним альбом. А может «Они Там, Наверху» и «ушли его», чтобы как можно больше из нас возвращалось из боя. Или чтобы всё-таки сгорали дотла в рок-н-ролле?..
Александр Блонский
