|
|
***
А. Батусову
Когда рисует художник - не подходите!
Когда художник спит - цените
вокзалы его снов, боевики предчувствий.
Когда рисует художник - чувствуйте.
Ваши розовые галстуки и голубые,
ваши пиджаки великие и любые
не стоят ничего для парней из леса.
Выпрямляйте спину, но не для веса.
Мы, не успевшие снять своих ружей.
Мы, сверх тех усилий, которых не нужно.
Мы и есть те двигающие ось ребята.
По сути, нам, неприкаянным, надо
определить расположенье звезд и неба.
Хотя, где надо никто и не был...
30. 01. 2003 г.
ПАРИЖ НА ДВА ДНЯ
Сегодня и завтра я абсолютно свободен
для всех мелодий,
которые живут на крышах Парижа.
Слышу:
реп пробивается с неба,
поп бьется легко об попы.
Снобы
забывают о том, где они находятся.
Просится на бумагу без пауз и подсказок
количество непередаваемое сказочных балконов,
чугунных решеток,
приглушенно-зеленых,
темно-малиновых
и светло-коричневых красок домов.
Стоп!
Остановись, паскуда-минута.
Продлись беспечно и, если вечно,
то протяженно,
как вон та вошедшая в небо колонна!
31. 01. 2003 г.
БЕЗЕНЬЕ, ИЛИ В ПОЕЗДЕ БЕЗЬЕ - ПАРИЖ
С ВЕЛИМИРОМ ХЛЕБНИКОВЫМ
Невменяемая зона.
Невменяемые люди.
Невменяемые только
Твои руки, твои груди.
Си симон, си си симона.
Со си со, со си посото.
От меня си се са стоя.
У тебя сочится что-то.
Где? Где небо - там и пусто,
Пусто пусть решает само.
Самописец моей грусти
И моя смешная драма.
Я в Без-"е" пилил безенье.
Руки в краске про-износа.
Мне нужны твои творенья
А-ря-ми. А-ре-до-оза.
Ну! Опять ты испугалась.
Ну, сдержала свои срывы.
Ну и что у нас осталось?
Миражи и эквилибры.
Приходи! Я не заноза,
Собиратель дней и перьев.
Я на грани неизноса.
Суеверье. Суеверья!!!
На ночных на электричках
Я ношусь, совсем как прежде.
Это жизнь, а не привычка.
Пусть с печалью, но с надеждой...
30. 01. 2003 г.
ОСЕНЬ В ПАРИЖЕ
-1-
Звука уходящего дня мы голимы,
мы живем, пока планирует лист и любимы.
Мы еще не устали, но мозг буравит сознанье.
Эй, Париж, раздуватель страстей.
Мирозданье.
Появилась звезда, забралась потихоньку за крышу.
Эй, Париж, подожди. Я не слышу.
Из клинковых времен, где любили, зарядили дожди.
Мой Париж, дай мне крылья!
-2-
Трюки французские — кафе иль кофе.
Рифма все та же — безродный Иосиф.
Дождь над Европой. Мост. Философий
я никаких не хочу...
Так промелькнет мысль, пока еще вместе:
«Дождик в дорогу — хорошие вести».
Может, продолжим без черных известий.
Об остальном промолчу...
-3-
Вместе с желтым листом по дождю,
сквозь прорези фар яркого света
исчезает
и смысл, переполненный красным вином
уходящего лета.
Вместе с красным листом
я опять до России с остудившейся кровью.
Я рифмую, как раньше —
мы это мы,
но не с любовью...
11. 02 — 04. 03. 2003 г.
ПОСЕЩЕНИЕ НОЧНОГО И МОКРОГО
ФРАНЦУЗСКОГО ЗАМКА
С ОБКУРЕННЫМ ПУШКИНЫМ
Только тени, тени, тени...
Тени кругом, тени следом.
Только тени, тени, тени,
Никого там в замке нет.
Ну а кто встаёт за нами,
Кто пришёл из слов-видений,
Материализовался следом,
Кто принёс весь смехобред?
Это Пушкин, Пушкин, Пушкин...
Слова гений, слева гений.
Это Пушкин, Пушкин, Пушкин
И тебя со мною нет...
Ты была тогда. Ты помнишь?
Ты была тогда такая,
И зима была такая,
И такой над нами плед.
Только тени, тени, тени...
Только тени, тени, тени...
Не бывает продолжений,
Не бывает завершений.
Дождик в слово,
дождик в след.
09. 11. 2002 г.
СНЕГ В ПАРИЖЕ
Французы и испанцы загнаны
в условия полного альянса
с самим собой.
Ной был их последний герой.
Вой дополняет рисунок любой,
а также череп неумолимо лысый и злой
мой.
Произнося "шерше ля фам", скажем,
мне не понятно, где женщины ваши.
Мачо, герой, стой!
Попытаюсь сдвинуться с места,
не качаясь ни вправо, ни влево,
но выходя из стресса...
Не нанося ударов по головам.
Снега сегодня достаточно Вам?
"Барберо росса" по проводам!
30. 01. 2003 г.
***
Вам не много. Мне не важно.
Начинайте. Начинайте!
Вам не много, вам не страшно
переплыть. Переиздайте!
Про, порол, пропах, промзона.
Пальцы перьями. Известно:
тролль болтается у трона
повсеместно. Повсеместно...
Но у всех свои задачи.
В небе ветрено и сыро.
Бери больше, бери сдачу
лучше хлебом, лучше сыром...
30. 01. 2003 г.
***
Может быть, странно, но именно теперь
Я никогда не уеду из Парижа.
Мне наплевать на былой авторитет.
Многоголосие отчетливо слышу
В обычном щебетании,
Попадая на бесконечную крышу,
Наполняя в бокалы аптечный абсент...
01. 02. 2003 г.
***
Умение, как верблюд в пустыне,
не производить никаких действий, терпеть,
Двигаться медленно за миражом,
за водой на подкорке
Только от понимания: остановиться — смерть.
Смерть состоит из солнечных, мелких,
невыносимо малых песчинок.
Из морщинок, раздвигающих обычные заботы
в расщелины.
Замороженно замереть, наверное, проще,
но мы уверены,
что звезды к ночи будут вывешаны,
а часы по теням сверены.
Разведчики научились тормозить дыхание,
произнося про себя
примитивнейший речитослов, как заклинание:
«Умение, как верблюд в пустыне,
не производить никаких действий,
терпеть...» по кругу...
01. 02. 2003 г.
***
Бавария — довольная страна
для всех, кто любит шумно выпить пива
реального,
и рульку проглотить. И жить системно,
долго, терпеливо.
Мы немцы все, по Кирова* когда
слоняемся, как старая актриса:
зайдем сюда, поговорим вон там
и выйдем в Мюнхен, словно за кулисы...
25 — 26. 01. 2003 г.
ЗАПИСЬ НА СТАРЧЕСКОМ ПОРТРЕТЕ
ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ
Я не стригся сотню лет,
Уголки ушли под тени.
Я забрался в самый бред,
В паутину изменений.
Мои раковины глаз,
Измельчание морщинок,
Помнят многое про вас
В паутине паутинок.
Смутно пробивает срок,
С возрастом все меньше фальши.
Я в молчании стерег
День, когда не стоит дальше...
03 — 29. 04. 2003 г.
***
Я люблю свою работу,
Гондольера-полиглота,
Весла точечны движенья
И красиво песни петь...
Я люблю свою работу,
В дымных трубах переходы,
Небо — выход из сомнений
И на крышах солнца медь...
Я люблю свою работу,
Выдувающий из массы
Из горящего припоя
Златогривого коня.
Я люблю свою работу,
Разрубающий героя,
Топором равняя классы.
Я палач. Я жду тебя...
- - - - - - - - - - - - - - - - - -
Я люблю свою работу,
Мне не так и много надо.
Я люблю, когда измотан
До предела, до упада...
март — 11. 05. 2003 г.
ПРИЗРАКИ ВЕНЕЦИИ
Когда город отходит от пристани в гавани,
Ночью некого часа, под утро, в разрез,
Сквозь молчание падает пауза самая,
Зависает картинкой наличника срез.
Масками средневековыми наполняется город,
Лютнями, криками, танцевальной чехардой.
Ударом зажимает в сердце страхи подкорок —
Звуков не слышно. Ни единого звука со мной...
И ты удаляешься, в белом изысканном платье
Мелькаешь сквозь лабиринты каналов, домов.
Я хочу добежать до тебя, спотыкаясь. Проклятье.
Я лечу по брусчатке и матерным криком из снов.
Срез исчез. Луч. В гостинице утро усталой кровати.
Ты на крик не проснулась и нежно, печально молчишь.
Я пью виски «White horse» по памяти белого платья.
Мои сбиты колени и локти до крови. Ты спишь.
март — 15. 07. 2003 г.
ВЕНЕЦИЯ, САН-МАРКО
Можешь влево, можешь вправо,
Можешь выпить и запутать,
Ты вернешься на Сан-Марко,
Все равно придешь сюда.
Можешь плавать на гондолах,
Гондольеров песни слушать,
Но воротишься обратно
На Сан-Марко навсегда.
Плавает корабль-город,
В капиллярах-лабиринтах,
Маскарадное подворье
Королей и королев.
Место встречи на планете:
Земля - небо - вода - ветер
И одна большая площадь,
И над ней — крылатый лев.
Голуби и львы летают,
Львы однажды встанут в стаю,
Многомирие болтает.
Ты не многое поймешь.
Площадь Марко знают звезды,
И уйти с нее не просто.
Звезды катятся под весла,
Ты без времени плывешь.
18. 03 — 01. 05. 2003 г.
ПРОЩАЯСЬ С МОЛОДОСТЬЮ ХЕМИНГУЭЯ,
ВГЛЯДЫВАЯСЬ В ВОДУ, ВЫЕЗЖАЯ ИЗ ВЕНЕЦИИ
Я теперь немножко старый —
привыкай, моя родная.
Нам татарам — много даром,
но я даром не желаю.
Все чмарилы от чмарилья.
Поморенному чертенку,
черти, вычиркали крылья,
черти вычертили челку.
Чайхана. Чай ху-хуана.
Там червичились невежи,
Чарли Чаплина монтана
и болтающийся ЛеЖень...
Мы сюда опять вернемся,
вот тогда я все устрою,
Ни о чем не беспокойся —
я живу всегда с тобою...
18. 03. 2003 г.
ДРУЗЬЯ
Сижу на акционерном. В президиуме. Смешно.
Я сижу в президиуме. В галстуке маяться...
Смешно, но подумаешь! Смешно — не грешно.
Возраст президиумов — что же тут, каяться?
А друг мой набивает за евро любые наколки
На плечи и задницы и на любую кожу
На пляжах Барселоны. А рядом две креолки.
Они мне прислали депешу короткую: «И что же...»
Да ничего - работа, ее разнообразнейшая имитация.
Озвучиваются бартерные схемы, кредиты, варианты.
А в зале жара, мухи, и обесценивающаяся прострация
времен партийных знамен и новых коммерсантов...
А друг мой, сам как ветерок, предчувствуете?
Стащил старый виндсерфинг, это в его стиле,
И уплыл в Средиземное. Вы ему сочувствуйте.
Вы ему завидуйте, каждой его миле...
30. 06 — 01. 07. 2003 г.
ПУСТОТА
Пропустить детям, наркоманам,
беременным женщинам,
комплексующим мужчинам
и далее — по списку, желательно
всем
1.
Когда покосившийся дом рушится,
то так, наверное, лучше.
Желательно, только, побыстрее расчистить завалы.
Нельзя же бесконечно спокойно выставлять фишки
в домино
или строить карточную пирамиду?
Хотя наш деревенский дом в костромских лесах
ушел при бабушке в землю на восемь бревен
и пока не развалился.
И бабушки живы... пока.
Я отправляюсь ночью в пустой холодильник
постоять при его свете.
Пауза с прошлогодним сыром.
Пауза в гримерке.
Всего-то и нужно: заштукатурить плоскость лба,
приподнять губы.
Потом втянуть живот, встать
и вытравить червоточину пустоты.
Для эфемерной поддержки даже написана на бумаге роль,
служащая хорошим наполнителем
повидавшего и не такого
потертого вельветового пиджака.
Не ходи за мной по нашему покосившемуся дому.
Не думай. Забудь
с уплывающим листом прошлогодней осени.
Не ходи за моими привычками
поднастраивать и подпирать пустоту.
Настоящие только налитые рюмки на столе,
придавленные сверху кусочками черного хлеба —
домики моих навсегда ушедших друзей...
2.
Полтора часа пустоты лицом вниз
в апрельский дышащий колкий снег,
пока тебя расспрашивают о внутренностях
угнанной вместе с тобой машины...
Будут ли они из-за нее убивать?
Сегодня черная подкорка снега —
самое вкусное мороженое в мире...
Странно, но больше всего я думаю о том,
что как бы не зацепило звуковым барьером
разваливающихся иллюзий наших детей...
И о том, что как-то негуманно — неловко
расстраивать тебя своими успехами.
Право, я не виноват. Это от нее. От пустоты.
Железные булавки быта, отголоски запахов снов,
заумности...
Если ноль — это вертикальная бесконечность,
то сама бесконечность обозначает не одну,
а две бесконечности, положенные горизонтально
и обозначившие между собой контакт.
3.
По-моему, я не отписался.
Мое произвольно выпущенное слово дает начало
камнепаду.
Никого не завалило?
Никого не покалечило?
Все ли успели отпрыгнуть? Спасибо.
Никогда не забавляйтесь с памятью
и держитесь подальше от стен, пустоты и
поэтов.
Поближе к морю
до осени,
до прихода испанского ветра Трамонтана.
07. 04. 2003 г.
|
