|
|
***
все песни о любви
попробуем пройти
на заданном пути
все песни о любви
вся искренность в словах
не виртуально так
горит на небе знак
вся искренность в словах
все думы о судьбе
униженной Руси
о, Господи, спаси
все думы о судьбе
24 — 27. 01. 2003 г.
УРОДЫ
Блокадная привычка доедать
И корочкой вылизывать тарелки.
Случайно вспоминаешь свою мать,
Но из подтекста и на жутком сленге.
В округе разошлись слова про нас,
Про тертых, сильных и угрюмых русских,
Зато любой из наших не продаст,
И мы спокойно пьем вторые сутки.
Да, наша жесткая холодная земля
Бывает и самим нам ненавистна,
Но мы не дети красного Кремля,
Нам дали вольную — каждый может смыться.
Наш странный, битый и смешной народ
Всем непонятен. Мы не сумасброды.
Вы бы понюхали хоть сотую невзгод
И искончались, милые уроды.
март 2001 г. — 17. 05. 2003 г.
РОДИНА
Нет не смысла, не значенья
(Мы живем в помойной луже)
Передернуть изумленья
Там, где смысл совсем не нужен.
Мы живем на катастрофе,
Время понеслось быстрее,
И из многих философий
Выбирается безмерье.
Выбирается работа
По ночам искать словечко,
Выбираются восходы,
Деревенское крылечко
И глоток парного нечто,
И туманы над полями,
Твои всплаки, «друг сердечный»,
И братание с друзьями.
19. 05. 2003 г.
НАШИ
Наши хмурые, злые.
Мужики лысые,
с опущенными вниз уголками рта,
не знающие языка.
Бабы вырвавшиеся, капризные,
миру указывающие:
“Обслуживайте, двигайтесь
и привыкайте к нам”
Наши. Не уступающие очередь,
но прорывающиеся сбоку.
Те, кто не бедные.
Остальные подстраиваются.
И скоко еще, и скоко...…
23. 03. 2003 г.
***
Простите, вы не помните меня?
Я был худым блондином и повесой,
Я жил в ущелье с редким русским лесом.
Простите, вы не помните меня?
Простите, вы не помните того,
Кто созерцал свободу для России?
Но созерцать легко, а стать мессией
Иль миссией...… Вы помните того?
Я продолжаю поиски в себя,
Я мучаюсь — ну был, допустим, мальчик.
И не решил он, собственно, задачи.
Он не один такой. И без меня...…
Но что мне все. Разговор с собой
Перерастает в диалоги с сыном:
«Россия — пальцем в небо, первым блином
запрограммирована на постоянный сбой.
И чтоб не поломаться будь повесой,
Без разницы: у леса, перед лесом,
И приговаривай: “Я сильный, я крутой”...»
20. 05 — 27. 04. 2003 г.
НЕВОЗМОЖНОСТЬ ЭМИГРАЦИИ,
ИЛИ, МЕСТАМИ, ПОДРАЖАЯ ПОЭТУ И. АЛЕКСЕЕВУ
Ты выскочила, а я не могу.
Я зарылся в чернозём, я завис.
Я по нашей, я по мутной гребу
И не выработал даже девиз.
Моя Пешка, мой Бабушкин взвоз
И друзья, которых дома-то нет,
Я пошёл бы здесь даже в извоз,
Но боятся мой большой драндулет.
Да не взял я не от лени язык:
Звёзды светятся без звуков и здесь.
Да, я весь в привычках. Привык.
И в душе моей огромный абсцесс.
На тяжёлой усталой воде
Я останусь. Это доля моя.
Эмигранты мне кричали: «Больной»
Ну а я им в ответ... (ничего не кричал).
21. 03. 2003 г.
Милан, галереи.
ПЫЛЕВОГРАД
1. Гимн городу
Золотые купола.
Звоном полные,
литые, медные
колокола.
Золотые купола.
Заводские купола.
От азота и ионов,
от урана и фреонов
прокаженные дотла,
заводские купола.
1988 г.
2. Пыль
Столько пыли, столько грязи:
Запустили город мрази
За красивыми речами,
Ни за что не отвечая
И воруя потихоньку.
Странно, получилось столько,
Что от города сего
Не осталось ничего.
Только пыль в степи летает,
А над ней летает стая:
Где присесть, куда присесть,
Где насереть и что съесть...
23. 04. 2003 г.
СТАРАЯ ОСТАНОВКА
В моих стильных, изогнутых черных очках
Отражаясь от зеркала заднего вида,
Искажаются люди в забытых дворах,
Летуны-беспредельники и инвалиды.
Геометрия ломки сквозь призму зеркал
Возвращает в конечном зеркальном итоге
Подбородочный твердый, упрямый оскал
И код мыслей причудливый в тесном потоке.
Засмотревшись, открою касаньем окно.
Там, за темной защитною пленкой-вуалью,
Во дворе детства брошенном бьют в домино,
Пиво пьют, отражаясь в граненом хрустале.
Я здесь не был немало — две тысячи лет.
Я брожу в одиночестве, трогаю камни.
Очень старый мужчина сказал мне: «Привет»,
Незнакомая женщина: «Нынче Вы с нами?»
Посадили за стол. Водка и огурец. «Говори».
И сгрудились сзади, слегка замолчали.
— Здесь, за домом, зимою в садах снегири...
И еще: не пойму, вы зачем меня звали?
Пили много и разное. В байках сквозь речь
Я ушел потихоньку, забрался в кабину.
Ты смотрела сквозь зеркало. Образ стеречь
Я не стал и уехал работать, сквозь силу.
11 — 19. 07. 2003 г.
ЛЕТНИЕ СТОЛБЫ
1
Гроза в районе Нового Моста.
Уходим на моторке по касательной.
Смотри внимательней!
Гроза над Волгой.
Не обмокнув, не уйдешь.
Дождь. В дрожь.
Рыба выскакивает в любых местах. Ах-х...
Подсеку,
засеку где, убегу вне.
Угу, гу...
Гуру сидит над водой,
ждет. Летит вертолет.
Сначала приходит ветер и дождь. Дрожь.
Потом — снег и лед. Потом.
Не скоро. Здорово.
2
Над Нью-Йорком, Римом и Саратовом столбы.
Последний — недавно обнаруженный...
мною... спиною...
Известные столбы Иерусалима, Парижа и Амстердама.
Наш – неизвестный пока никому.
Почему? Не знаю.
Люди разные стекаются, уплотняются, прижимаются...
Таланты на квадратный километр —
абитуриенты, художники, поэты...
И девушки высокие,
красивые, одинокие...
3
Бешеный катер движется по волнам в шторм
сам!
В неизвестном направлении,
по периметру акватории.
Догнать и выяснить обстоятельства
одинокого плавания.
Может, ищет на Волге храм?
Туда нужно и нам!
Просто необходимо!
08. 07. 2003 г.
|
оглавление
